Солнце клонилось к закату. Мягкий, золотисто-медовый свет последних его лучей окутывал облупившиеся стены домов маленького турецкого городка, на миг наполняя его теплом и уютом. Давно уже смолкли протяжные крики муллы с вершины минарета: „Алла-а-ах акба-а-ар!..“, и жители города, сладко потягиваясь, вздыхая и перебирая четки, усаживались за маленькие круглые столики кофеен, чтобы за беседой и чашками крепкого кофе отдохнуть от забот и одуряющей дневной жары. С моря, невидимого за домами, доносилось прохладное дыхание бриза: в городок пришел вечер.
Немолодой чернобородый человек с задумчивым лицом, греческий священник о.Петр Фотиадис, медленно шел по улице, не обращая внимания на удивленные взгляды, которые завсегдатаи кофеен и редкие прохожие бросали на его рясу и камилавку. За год, проведенный им при греческом посольстве в Анкаре, отец Петр успел привыкнуть к этим взглядам, то изумленным, то любопытным, а порой и откровенно враждебным. Что ж, в этом не было ничего удивительного: ведь он находился в мусульманской стране, где бoльшая часть жителей видела православного священника, в лучшем случае, на картинке.
В мусульманской стране… Да, все вокруг, казалось, ясно говорило об этом: и возвышавшийся над городом грязно-белый минарет, и крики муллы, и наглухо закутанные широкими платками женщины, и турецкие вывески кофеен и магазинов. И все же было в этом совершенно чужом отцу Петру черноморском городе, где он был лишь проездом, что-то необъяснимо знакомое и родное. Что-то неуловимое крылось в очертаниях этих старых домов с облезающей штукатуркой и во всем облике города. Он, казалось, хранил какую-то тайну, скрывал свою истинную душу под турецкими вывесками и звуками турецкой речи, ревностно оберегая эту тайну даже от собственных жителей, подобно тому, как греческие девушки времен турецкого ига скрывались за плотными ставнями окон от нескромных взглядов захватчиков.
Да, теперь отец Петр вспомнил - и знакомый облик города перестал казаться ему странным. Ведь еще совсем недавно - ибо что такое для истории восемьдесят лет? - во всех этих домах жили греки. Греческая речь и греческие песни раздавались тогда на этих улицах; женщины не закрывали лиц; по вечерам в кофейнях, перебирая янтарные и кипарисовые четки, сидели седоусые греческие старики в шароварах и узорных жилетах; и не крики муллы, а звон церковных колоколов будил город по утрам. Греки построили этот город, греки жили в нем вот уже много веков, любили его и не видели причин для перемен - но ничто не вечно на грешной земле. Кровавая буря 1922 года, когда приспешники Кемаль-паши безжалостно расправлялись с брошенными своей страной на произвол судьбы греками Малой Азии, с корнем вырвала греков городка из родной земли и разбросала по бескрайним горам и пустыням Анатолии. Одни из них были убиты головорезами Кемаля, другие, не выдержав мук и лишений пути, умерли по дороге в турецкие лагеря смерти, третьи погибли в самих лагерях. Те немногие, кому удалось спастись, бежали в Грецию, Россию, Армению. Но и там, вдали от ужасов резни, многие из них тихо, но быстро угасали, сжигаемые изнутри неизбывной тоской по навсегда потерянной родине…
Это было восемьдесят лет назад. Многое изменилось здесь с тех пор. Новые хозяева: турки, боснийцы, лазы, - пришли и поселились в старых, осиротевших домах, смыв с порогов и каменных плит дворов кровь и пепел. Ничего, казалось, не осталось от прежних жителей города, и самая память о них угасла, навеки похороненная в безымянных, безвестных могилах где-то на равнинах Анатолии. И все же, несмотря ни на что, город помнил. Память о греках - первых и истинных хозяевах этой земли - продолжала жить в нем незаметно, тихо, прикровенно. Город помнил; город ждал; может быть, город надеялся? И в наступающих сумерках отцу Петру почудились неслышные шаги ушедших людей, отголоски позабытых песен и тихий плач ангелов из разоренных церквей…
. . *** .
Отец Петр молча сидел у открытого окна гостиничного номера и смотрел на темнеющие улицы. Завтра он должен был уехать и из этой гостиницы, и из этого городка, чтобы продолжить паломничество по святым местам турецкого Черноморья - Понта, как, начиная с глубокой древности, называли его греки. Почему-то отцу Петру было грустно расставаться с городком. Странно, ведь он не успел провести здесь и двух дней. А впереди его ждал знаменитый монастырь Богородицы Сумелaсской, гордость и слава прежнего Понта. Сколько святых подвижников, сколько чудес видел когда-то этот монастырь! Теперь же он был заброшен, и лишь ветер гулял по давно опустевшим кельям…
Отец Петр вздохнул и снова посмотрел на улицу. Там было уже совсем темно. И неожиданная горечь захлестнула его: неужели такая же ночь, беспросветная и бездуховная, навсегда воцарилась на земле древнего Понта, давшего миру стольких святых? Неужели не осталось христиан на этой земле, политой кровью мучеников? И почему, почему?
„Мы прогневили Тебя, Господи. Прогневили гордостью и маловерием. Но неужели не осталось здесь никого, кто помнил бы имя Твое?“
Давно пора было читать вечерние молитвы. Отец Петр задернул занавески, опустился на колени перед стоявшим на столе складным образом Богородицы, открыл молитвенник и перекрестился. „Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…“
Неожиданно в дверь постучали. Удивленный, отец Петр нехотя прервал молитву и поднялся с колен. Кто мог прийти к нему здесь, в чужом городе?
Войдите!
Дверь медленно, без скрипа, отворилась. На пороге комнаты стоял юноша лет двадцати пяти, худой и горбоносый, одетый в темную рубашку и старые, вытертые на коленях штаны. Несколько секунд он стоял молча, словно не решаясь заговорить, и лишь судорожно комкал рукав рубахи.
Эфенди (господин), - произнес он, наконец, и отец Петр порадовался про себя тому, что не поленился выучить турецкий еще перед отъездом в Анкару. А юноша, плотно прикрыв за собой дверь, продолжал шепотом:
Эфенди, я знаю, вы из Греции… Вы христианский священник… - его голос чуть дрожал, выдавая сильное волнение. - Прошу вас, пойдемте со мной. Мы… я… - он запнулся. - Срочно нужна ваша помощь. Очень прошу вас, эфенди! - его голос был почти умоляющим. Но, видя, что удивленный священник собирается что-то сказать, юноша поспешно приложил палец к губам.
Нет, нет, эфенди, ничего не спрашивайте. Пожалуйста, ничего! Поверьте мне, это очень важно!
Отец Петр колебался. Идти ночью, в чужой стране, с совершенно незнакомым ему человеком - куда и зачем? Кто знает, какая опасность может подстерегать его здесь, в турецком городе?
Но в следующую минуту отец Петр устыдился своих мыслей. Какой-то голос, строгий и решительный, послышался ему: „Для чего ты принимал сан? Не для того ли, чтобы нести людям свет и любовь Христовы? Это твой долг, и ты дашь за него отчет Тому, от Кого получил благодать“.
Отец Петр больше не раздумывал. Он молча кивнул, надел камилавку и, сам не зная почему, поднял с пола небольшой чемоданчик. В этом чемоданчике лежали епитрахиль и антиминс - отец Петр взял их с собой в путешествие, чтобы отслужить в Трапезунде Литургию для нескольких сотрудников греческого консульства. Теперь же что-то подсказывало ему, что эти вещи могут пригодиться и сейчас. Он еще раз кивнул юноше и, по-прежнему не говоря ни слова, вышел из комнаты вслед за ним.
*** .
Они ехали по темным, притихшим улицам города на допотопном облезлом автомобиле, в котором что-то все время дребезжало и подрагивало, словно машина готова была развалиться. Юноша, напряженный и сосредоточенный, вел автомобиль молча, почти не оглядываясь на своего пассажира, и это молчание начинало уже тяготить отца Петра.
Как вас зовут? - решился он, наконец спросить своего попутчика.
Ахмет, эфенди, - коротко ответил юноша и опять умолк. Прежде чем ответить, он немного помедлил, словно в нерешительности, и это не ускользнуло от отца Петра. „Наверное, настоящее имя другое“, - почему-то подумал он и больше ничего не спрашивал, хотя неясное беспокойство уже начинало шевелиться где-то в глубине его сознания: что-то слишком долго они едут…
Вдруг машина запрыгала по ухабам - они выехали за город. Теперь отец Петр забеспокоился по-настоящему: что им может быть нужно в таком глухом месте?
Он уже собирался снова заговорить с Ахметом, как вдруг машина резко затормозила. Юноша повернулся к отцу Петру и, неожиданно улыбнувшись, почтительно сказал:
Приехали, эфенди.
Они вышли из машины. Перед ними стоял небольшой, окруженный редким забором одноэтажный домик с плоской крышей и белыми занавесками на темных окнах. Вид этих занавесок почему-то успокоил отца Петра. Ему опять стало стыдно за свои недавние страхи.
„Да будет воля Твоя, Господи“.
В доме было совершенно темно. Ахмет толкнул дверь - она оказалась незаперта - и жестом пригласил отца Петра следовать за собой. Войдя в дом, юноша опустился на корточки, несколько секунд пошарил в темноте на полу - и вдруг в глаза отцу Петру ударил свет: перед ним открылся вход в подпол. Там, внизу, наверное, горела лампа. Ни о чем не спрашивая, отец Петр спустился вслед за Ахметом в подвал по скрипучей деревянной лестнице.
Он не сразу понял, где находится. Прямо посередине подвала стоял большой деревянный стол, и на нем - неяркая лампа. А оттуда, из-за стола, из глубины подвала, на отца Петра с благоговейным страхом и восторгом смотрели десятки человеческих глаз, отражавших свет маленькой лампы.
Молчание длилось несколько мгновений. В следующую секунду стоявшие у стола люди: мужчины, женщины, дети, - с громким шепотом „Эфенди!“ бросились к отцу Петру, протягивая сложенные ладони за благословением. Какая-то дряхлая, сгорбленная, наглухо повязанная черным платком старушка уронила палку, опустилась на колени и, сотрясаясь от беззвучных рыданий, поцеловала край его рясы.
Все еще ничего не понимая, отец Петр оглянулся на Ахмета. А тот, с прерывающимся от волнения голосом, вдруг горячо заговорил на странной смеси греческого и турецкого:
Эфенди, мы не турки… Мы - ромeи! Не мусульмане, христиане! Мы - ромеи…
Люди вокруг незаметно притихли, лишь Ахмет говорил, говорил горячо и сбивчиво, иногда с трудом подбирая греческие слова. И отец Петр в изумлении слушал удивительную и горькую повесть христиан катакомб…
Да, они были не турками, а „ромеями“ - греками, потомками тех, прежних жителей города. Восемьдесят лет назад, в кровавой неразберихе 1922 года, нескольким семьям удалось спастись от смерти и остаться на родине, назвавшись турецкими именами. Кроме них, здесь не осталось никого из прежних жителей, и некому было выдать их туркам. С тех пор для них и их потомков началась двойная жизнь. Открыто, на улицах и на работе, они носили турецкие имена: Ахмет, Омер, Хасан, Айша, - и говорили друг с другом по-турецки. Никто не видел, чтобы они ходили в мечеть, но со времен западника Ататюрка подобные „вольнодумцы“ уже давно не вызывали ни у кого подозрений. И никто, кроме них, не знал, что изнутри к их одежде приколоты православные крестики, что по ночам, когда жизнь вокруг замирает, они достают из тайников иконы и долго молятся, вздрагивая и боясь услышать внезапный стук в дверь; никто не знал, что между собой они называют друг друга „Николай“, „Александр“, „Анастасия“ и „Елена“; что в подвалах домов они крестят своих детей „во имя Отца, и Сына, и Святого Духа“, учат их говорить на странном языке „ромeйка“ и рассказывают им о Христе, Богородице, церковных службах - все, о чем они сами слышали когда-то от стариков. Они знают друг друга в лицо, помогают друг другу - но никто, кроме них, не должен даже догадываться об их вере. Слишком много слышали они о турецких тюрьмах, куда неугодных - христиан и курдов - сажают по ложным обвинениям, и откуда мало кто возвращается. Тайные христиане - одни из последних, кто помнит в Турции о Христе. Если они погибнут, кто научит их детей чтить Господа, кто вырастит их христианами-греками, а не мусульманами-турками? Нельзя дать погаснуть лампаде…
Отцу Петру вспомнилось все, что он читал когда-то о первых христианах - и одновременно в памяти всплыли слышанные им еще в Греции рассказы, скупые и неясные, о тайных христианах Турции. Все это ожило сейчас перед ним, обрело плоть и кровь…
И в других городах есть христиане? - спросил он неожиданно охрипшим голосом.
Ахмет - нет, его звали Анатолием, - кивнул.
Да, много. Трапезунд, - он махнул рукой, - Синоп, Смирна… Весь Понт, вся Анатолия…
Отец Петр стоял молча. Что мог он сказать? Чем мог помочь этим людям, рискующим жизнью ради Света?
Что я могу для вас сделать? - произнес он наконец.
В то же мгновение десятки взоров обратились на него: в них была мольба.
Эфенди, - тихо сказал Анатолий, - отслужите нам… - он запнулся, вспоминая трудное слово, - отслужите нам Литургию… Мы не знаем, что это такое, но старики говорили, что это очень важно для христианина… Они говорили нам о…, - он опять запнулся, - о при-час-тии. У нас есть хлеб и вино…
Отец Петр снова увидел обращенные на него взгляды: люди молча, боясь дышать, ждали его решения.
„Боже мой, Боже, я, недостойный, должен служить Литургию - для мучеников!“
Он оглянулся вокруг. Седоусые морщинистые старики, сгорбленные старушки в черном, молодые мужчины с загрубелыми от работы руками, застенчивые и робкие женщины и девушки в стареньких платьях, дети и подростки, не по-детски серьезные - все они были христианами, все молчаливым криком души умоляли его о капле живой воды. И он должен был дать им напиться.
Отец Петр улыбнулся и кивнул. Люди вокруг радостно вздохнули и заулыбались в ответ. И сердце отца Петра сжалось при мысли, что для всех них это должна была быть первая и, быть может, последняя в жизни Литургия…
Он раскрыл чемоданчик, и взгляд его упал на епитрахиль.
„Наверное, я должен сначала исповедовать их… Но ведь их несколько десятков, и никто из них не исповедовался еще ни разу в жизни! А времени в обрез: нужно успеть вернуться затемно…“
Отец Петр задумался на минуту - и вдруг вспомнил все, что читал когда-то о древнем обычае общей исповеди. Сейчас, кажется, другого выхода не было…
Он надел епитрахиль, повернулся к людям и произнес громко, чтобы слышали все:
Я отслужу для вас Литургию. В конце ее вы примете Святое Причастие, Тело и Кровь Христовы под видом хлеба и вина, а это значит, что Сам Христос войдет в вас. Но прежде чем принять Его, вы должны подготовить себя к Его приходу - очиститься от грехов, от всего, что вы когда-то сделали дурного. Называйте вслух свои поступки и мысли, в которых вы раскаиваетесь, за которые вам стыдно. Сам Христос слушает вас сейчас. Признайтесь Ему во всем, просите у Него прощения, и Он простит и очистит вас. Вспомните: может быть, кто-то из вас обидел другого человека? Может быть, желал ему зла? Может быть…
Отец Петр говорил, и люди сначала тихо и нерешительно, а потом все громче и громче начинали называть грехи вслед за ним. Вскоре все говорили уже в полный голос, не стесняясь других. Да и зачем было им стесняться, если никто здесь не слушал сейчас другого: каждый говорил о себе, стараясь ничего не забыть. По щекам многих женщин текли слезы, оставляя блестящие дорожки на смуглой коже. И хотя отец Петр не понимал почти ничего из быстрой, сбивчивой турецкой речи исповедников, его это не тревожило: достаточно было взглянуть на их лица, чтобы понять главное.
Долго, почти час, продолжалась эта исповедь. Наконец, дождавшись, пока все утихнут, отец Петр простер епитрахиль над головами людей и прочел разрешительную молитву. Затем, сказав еще несколько слов о Литургии и Причастии, он шепотом дал кое-какие указания Анатолию и, пройдя сквозь почтительно расступившуюся толпу, покрыл шершавый деревянный стол антиминсом. Вскоре в полутемном подвале громко раздались слова, которых вот уже восемьдесят лет не слышала эта земля:
Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа…
Снова, как и многие века назад, христиане Понта собрались на тайную Евхаристию…
*** .
Снова та же дорога, те же ухабы, та же старая, дребезжащая машина. Снова так же молчит водитель - смуглый горбоносый юноша, Ахмет-Анатолий. Но что-то изменилось для отца Петра - изменилось бесповоротно, навсегда.
Усталый, он закрыл глаза - и снова встали перед ним лица греков-„ромеев“, христиан турецких катакомб: мужчин, детей, женщин. Снова услышал он слова благодарности, с которыми они целовали его руки, снова раздался в ушах их шепот: „Не забывайте нас, эфенди… Молитесь о нас…“
Он не забудет ничего. Ибо где бы ни оказался теперь отец Петр Фотиадис, православный священник из Фессалоник, он будет не один. Незримо будут стоять рядом с ним тайные христиане турецкого городка; он будет видеть их взгляды и слышать их тихий шепот: „Не забывайте нас…“
Машина остановилась.
Приехали, эфенди.
Долгим взглядом посмотрел отец Петр в темные глаза Анатолия. Доведется ли им когда-нибудь еще встретиться здесь, на земле?
И снова, как в начале этой ночи, отец Петр тихо спросил:
Что я могу сделать для вас?
Анатолий ответил не сразу. Несколько мгновений прошло в молчании. Наконец юноша наклонился, поцеловал руку отца Петра и прошептал:
Не говорите о нас никому, эфенди… Молитесь о нас…
Дверца машины захлопнулась, и Анатолий нажал на газ. Отец Петр проводил взглядом удалявшуюся машину, пока она не скрылась за углом, и медленно побрел к двери гостиницы.
Глубокое уныние и безнадежность овладели сердцами апостолов после страшной крестной казни их Учителя. Беспросветная тьма водворилась в их сердцах, ибо рушились все надежды их на то, чего ждали они от Учителя своего, Которого считали Сыном Божиим и Мессией. Как могло теперь исполниться слово Иисусово, так давно сказанное Им: «Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19, 28).
Кто защитит их от грозной опасности, грозящей им от убийц их Учителя?! Ибо если убили Его, то, конечно, не пощадят и их. Это настроение апостолов ярко сказалось в ответе Луки и Клеопы, которых встретил Воскресший Иисус на пути в Эммаус: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк. 24, 21).
«Надеялись было …« А значит, теперь исчезла их надежда. Что делать им, — бедным и неученым рыбарям, лишившимся своего Божественного Учителя, умом и волей Которого они жили? Все рушилось, и беспросветная тьма пред ними.
Но вот поразительные известия изумляют их. Бежит Мария Магдалина и другие мироносицы с нею с вестью о том, что гроб Спасителя пуст, и они видели Его Воскресшим и говорили с Ним.
И пламенный Петр подтверждает это, ибо и он видел пустой гроб, и ему явился Воскресший Христос.
С этой же вестью возвратились к апостолам Лука и Клеопа с пути в Эммаус.
Вспомнив обещание Учителя, что по воскресении Своем из мертвых Он предварит их в Галилее, апостолы спешат туда.
И, увидев Его, поклонились Ему; а иные усомнились. И приблизившись, Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами, во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28, 17-20).
И внезапно ожили их помертвевшие сердца и возгорелись пламенной надеждой на всегдашнюю помощь от света очей их, Божественного Учителя их.
В течение сорока дней являлся им Иисус, продолжая учить их и укрепляя веру их.
А когда настало время Его вознесения на небо, тогда услышали апостолы Его последнее великое обетование: «… вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и по всей Иудее и Самарии, и даже до края земли» (Деян. 1, 8).
Исполнились эти великие обетования Спасителя, и сошедший на них в день Пятидесятницы Дух Святой напомнил им все, что слышали они от Христа, и сделал их бесстрашными и могучими борцами за правду Божию.
После убиения первомученика и архидиакона Стефана «произошло великое гонение на Церковь в Иерусалиме, и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии» (Деян. 8, 1).
Такова была сила духа и смелость апостолов, которым, конечно, грозила наибольшая опасность.
Руками апостолов совершались великие чудеса, и они безбоязненно проповедовали о Господе Иисусе Христе.
«Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти. И наложили руки свои на апостолов, и заключили их в народную темницу. Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы и, выведши их, сказал: Идите, и ставши во храме, говорите народу все сии слова жизни» (Деян. 5, 17-20).
С великим дерзновением отвечали апостолы членам синедриона, требовавшим от них, чтобы не смели они проповедовать о Христе: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян. 4, 19-20).
С ними был Христос, Которому дана всякая власть на небе и на земле, их устами говорил Дух Святой.
Пред двенадцатью галилейскими рыбаками стояла, казалось бы, невозможная задача выйти на неравную борьбу с целым языческим миром, с могучей Рим-ской империей, с Грецией, давшей миру великих философов. И эту задачу, к изумлению всего мира, они победоносно исполнили и водрузили над новым миром крест Христов.
Так исполнилось великое обещание Спасителя:
И избранным народом Израильским во все дни Ветхого Завета руководила Божия сила. Этой силой был освобожден из египетского плена находившийся там в рабстве народ Израильский. Эта сила иссушила пред ними Чермное море и потопила в нем фараона, с огромным войском преследовавшего их. Эта сила изгнала из Палестины населявшие ее языческие народы, когда закончилось сорокалетнее странствование евреев в пустынях, и вошли они в землю обетованную. Эта сила защитила Иерусалим от неминуемой гибели, когда пришел к нему с огромным войском Рабсак, полководец ассирийского царя Сеннахирима, и издевался над верой евреев в защиту от Иеговы.
За эту дерзость и кощунство он был наказан Тем, Кого поносил: в одну ночь Ангел Господень истребил сто восемьдесят пять тысяч человек в войске Рабсака и обратил его в паническое бегство.
Это повторялось и повторяется даже до наших дней.
В 626 году столица Византии Константинополь был в смертельной опасности от окруживших его с запада и востока скифов и персов. В ужасе и смятении весь народ со слезами молился Богу во Влахернском храме, а утром Патриарх Сергий погрузил ризу Пресвятой Богородицы в воды Босфора, — и внезапно поднялась буря, потопившая все вражеские корабли.
В воспоминание этого чуда Божией помощи по молитвенному заступничеству Пресвятой Богородицы совершается доныне молебное пение, именуемое «Похвалой Богородицы» на пятой неделе Великого поста.
И наш стольный град Москву не раз спасали от грозных врагов сила Божия и заступничество Пресвятой Богородицы.
В 1521 году татары под предводительством Махмет-Гирея произвели страшные опустошения и жестокости на пути к Москве.
Великий князь Василий Иванович с народом и войском обратился с пламенной молитвой пред Владимирской иконой Богородицы, и вдруг татарам, собиравшимся сжечь Москву, показалось вокруг нее бесчисленное войско — и они бежали.
Итак, в судьбе целых народов, если чтут они Бога и во всем возлагают упование на Него, видим мы исполнение Христова обещания — «И се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века».
Но то же без сомнения относится и к каждому человеку, всецело возлюбившему Христа и усердно идущему по указанному Им пути. И его судьба, и все направление жизни всегда определяется благодатным воздействием Святого Духа, творящего в нем все доброе и чистое.
И никогда не бывает тщетной надежда на Бога. Только бы был человек достойным того, чтобы обитал в Нем Святой Дух, чтобы стал он храмом для Него, — тогда ни о чем не надо будет заботиться, и будет такой блаженный всецело проникнут святым словом пророка Давида, так сказавшего:«Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит и выведет как свет правду твою и справедливость твою, как полдень» (Пс. 36, 5-6).
Сохраним же навсегда в сердцах своих святое обетование Господа Иисуса: «И се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века» . Аминь.
«Я с вами во все дни до скончания века»
Слово на Успение Пресвятой Богородицы
«…Казалось бы, этот день грустный и печальный. Земля провожает в последний путь Матерь Божию. Так думали не только мы, но и святые апостолы. Они изумлялись, видя множество чудес, сотворенных Господом нашим Иисусом Христом. И перед кончиной Царицы Небесной они тоже увидели чудо, потому что из разных уголков мира, где они проповедовали Слово Божие, они были доставлены в Иерусалим чудным образом – на облацех небесных. Когда апостолы встретились у дверей дома, где находилась Матерь Божия, они, приветствуя друг друга, недоумевали, чтобы это значило, зачем они здесь оказались.
А значило это следующее: за три дня до кончины Матери Божией явился Ей архангел Гавриил и возвестил, что Ей предстоит уйти в иной мир.
<…> По греховности своей мы боимся смерти. А Пресвятая Богородица ждала ее, ибо больше всего на свете хотела соединиться с Сыном Своим! Она пребывала в радости, в молитве, в благодушии. С радостью Она встретила и святых апостолов, возвестив им об этом долгожданном для Нее событии. Они же огорчились, потому что не понимали тайну успения, как не до конца понимаем ее и мы. Только потом апостолы узнали и увидели в Успении великую силу и благодать.
Мы знаем, что апостол Фома опоздал на погребение Божией Матери. И в этом был особый Промысел Божий. Ради апостола Фомы, который очень сокрушался, что не простился с Матерью Господа, остальные апостолы решились отвалить камень от гроба, чтобы Фома смог приложиться к пречистому телу Царицы Небесной, поклониться Ей. Отвалили камень, но никого во гробе не увидели.
Господь сокрыл от людей воскрешение Матери Своей, Он не дал нам знать, как Она была взята на Небо, как Она вошла в Горний мир. Господь оставил это в тайне, но открыл сам факт воскрешения, как очень важный для нас! Не только для апостолов, а для всего человечества! Потому что сегодня Пасха, можно сказать, становится Пасхой для народа Божия!
Когда мы говорим о Великой Пасхе, что Господь Воскрес, мы знаем и верим, что для Бога все это возможно. Сегодня же мы видим через Успение Матери Божьей, к чему приводит Пасха Христова – она приводит нас к нашей с вами славе через воскрешение уже не только Господа, но и Матери Божьей. Господь показал нам тот путь, который ждет каждого человека, каждого из нас. Мы не можем сейчас быть взяты на небо, потому что мы грешны, мы отягчены грехом. Матерь Божья была исполнена правды, святости, смирения, кротости, терпения глубочайшего. Она удостоилась этого особого состояния, потому что вместила в себя невместимого Бога нашего. Но Господь показал, что вечность ждет нас, что сегодня вновь попирается смерть, утверждается вечная жизнь.<…>
Действительно, сегодня Пасха! Матерь Божья собирает
нас к себе. А мы утверждаемся в истинности нашей веры с тем, чтобы понять, как нам жить дальше в этом мире, исполненном грехами, беззакониями, падениями, переживаниями, как нам справиться и с собою, чтобы прийти к той славе, святости, путь к которым открыл нам Господь. И мы слышим вновь и вновь слова Священного Писания: «человекам это невозможно, Богу же все возможно». (Мф.19, 26)
Кто нас укрепит, кто нас приведет к этому? Царица Небесная!
Вспомните, когда пришел апостол Фома, и апостолы не увидели тела Пресвятой Богородицы во гробе, они все равно, собираясь на вечернюю трапезу, по обычаю оставили один прибор для Царицы Небесной и за трапезой говорили: «Пресвятая Богородица, помогай нам». И только произнесли они эти слова, как Матерь Божья явилась им, осенила их и сказала: «Я с вами во вся дни до скончания века…» (Мф. 25, 20).
И Она исполняет эти слова, Она – наша Утешительница, Заступница и Помощница, Она укрепляет нас на этом жизненном пути. Все нас могут предать, все могут оставить, Она – Мать наша, всегда будет с нами. В каких бы тяжелых обстоятельствах мы ни находились, какие бы трудности ни испытывали в нашей жизни, мы знаем: стоит только взглянуть на образ Пресвятой Богородицы, помолиться Ей, попросить Ее, и Она приходит на помощь. Беды и скорби рассеиваются, болезни упраздняются, в семьи возвращается мир, любовь между людьми на земле утверждается! <…>
Блаженному Андрею Христа ради юродивому было видение, что он попал в рай, видит там много людей, но нет среди них Богородицы. Тогда он спросил: «А где Матерь Божья?» «А Ее здесь нет». «А где Она?» – вопрошает. «Она на земле, со всеми скорбящими и обремененными».
Дорогие мои, это не просто Пасха, это день нашего всеобщего утешения, нашей радости, и мы, укрепляемые сегодня этой великой благодатью Плащаницы Царицы Небесной, пойдем смело в этот мир. Она провожает нас из этого года и будет Своим Рождеством встречать нас в новом, грядущем году. Мы начинаем год и заканчиваем его с благословения Царицы Небесной. И мы знаем, что вся наша жизнь будет с Ней, мы только должны
непрестанно взывать к Ней: «Пресвятая Богородица, помогай нам!
Матерь Божья, не оставь нас! Умоли Сына Своего, Иисуса Христа,
чтобы и в вечности, в Царствии Небесном, мы вместе так же бы
прославляли великолепное имя Отца и Сына и Святого Духа!»
Из проповедей протоиерея Алексия Ладыгина
Господь Иисус Христос рядом с каждым из нас во все дни нашей жизни! Мир меняется каждый день, меняются обстоятельства и ситуации, но Господь дал нам обетование, что будет с нами всегда, во всех наших обстоятельствах! Он рядом, чтобы помогать и укреплять нас.
«Илия был человек, подобный нам, и молитвою помолился, чтобы не было дождя: и не было дождя на землю три года и шесть месяцев». Иакова 5:17
Илия был одним из величайших людей Божьих, и вместе с тем он был человек, подобный нам. И, если Бог слышал молитвы Илии, значит, что Он слышит и наши. Если Бог был с Илией, значит сегодня Он также с каждым из нас!
Читайте 3-е Царств 17:1-6
Зачем эта история в Библии? Для того, чтобы сегодня вдохновить каждого из нас. И, как написано в послании Иакова, Илия был человек, подобный нам, а это значит, что мы можем делать все то, что совершал Илия. Когда на земле был голод, Бог позаботился об Илии. Сегодня в нашей жизни могут быть трудные обстоятельства, но Бог обещал, что позаботится о нас, Бог сказал, что будет с нами до конца века!
Читайте Иеремия 17:7
Несмотря на внешние обстоятельства, мы всегда должны надеяться на Господа, мы не должны отчаиваться и смотреть по сторонам, мы должны обратить свой взор на Него! Во времена Илии был голод, но источник пищи и воды для Илии не иссякал, благодаря его упованию на Господа.
Читайте 3-е Царств 17:7-16
Внезапно источник кормивший Илию иссяк. Почему? Благословение закончилось? Однако, если заканчивается один источник благословения, то у Бога для нас всегда есть другой! Если сегодня одна дверь закрылась в нашей жизни, то обязательно откроется другая! Бог забирает то, что очень дорого нам, то что встает между нами и Богом, для того, чтобы мы снова начали искать Его! Илия не испугался, что источник высох, он поверил Богу и поступил по Его Слову!
Читайте 3-е Царств 18
Илия жил во времена злого правителя Ахава и его жены Иезавель, которые поклонялись языческому богу Ваалу. Но Илия оставался верен Господу и продолжал бороться за свою веру, бороться за свой народ. Илия находился в своем призвании, что делало его сильным и смелым. Это не была его заслуга. На Илию сошла сила Божья, Дух Божий, а потом сошел огонь на жертвенник, и весь народ сказал, что «Господь - есть Бог».
Когда Бог призывает нас служить Ему, Он дает нам сверхъестественную силу и смелость, которые нам необходимы для дня сражения. Он дает нам помазание, чтобы исполнить Его волю и быть успешными в нашем служении!
Читайте Иакова 4:6
Нет ничего страшного в том, что мы чувствуем себя маленькими перед лицом вызова, если мы не знаем, как нам быть в той или иной ситуации. Нам необходимо помнить, что Господь всегда даст нам благодать и покажет, как сделать то или иное действие. И, когда ты пойдешь со смиренным сердцем исполнять Божью волю, ты увидишь, что Божье помазание с тобой, Божья сила с тобой! Главное идти, когда тебя зовет Господь, и Божья благодать будет с тобой!
Читайте 3 –е Царств 19
Что случилось с Илией, сильным и помазанным мужем Божьим? Илия был обычным человеком, которого напугала жена Ахава Иезавель. Он будто почувствовал себя одиноким. Чудо заключается в том, что несмотря на то, что Илия не пошел к Господу, Господь пришел к нему! Когда Илия чувствовал себя опустошенным, когда у него не было сил молиться, Господь послал к нему ангела, дал ему хлеб и воду, слово и дух! Илия поел и попил, и силы вернулись к нему, он пошел, а в конце пути его ждал Господь!
В нашей жизни бывают темные дни, трудные ситуации, когда нам тяжело молиться и обращать свой взор к Господу! Но даже в такие моменты Господь приходит со Своим Словом и Духом, чтобы поднять тебя, чтобы показать, что Он с тобой во все дни твоей жизни!
По материалам проповеди пастора Маттс-Олы Исхоел.
Праздник Вознесения в Православной Церкви отмечается на 40-й день после Пасхи, этот день всегда приходится на четверг, и относится к двенадцати важнейшим христианским праздникам, наряду с Рождеством, Крещением, Преображением, Успением и др.
Православная Церковь вспоминает в этот день евангельские события связанные с последним моментом пребывания Христа на земле по Его Светлом Воскресении.
Приближался праздник еврейской Пятидесятницы, и ученики Христа возвратились из Галилеи в Иерусалим. В сороковой день Христос явился апостолам в Иерусалиме и вывел их из города на гору Елеонскую, где Он повелевает им не отлучаться из Иерусалима, и произносит обетование о ниспослании Святого Духа. Затем, Он благословляет апостолов и возносится на небо.
«Что же значит Вознесение? Это расставание? Остались ли люди на земле одни, как и прежде? Навещены - и вновь оставлены? Однако прощальная страница Евангелия совсем не так печальна. Она наполнена не плачем разлуки и не прощальными словами. Скорее Христос отрицает Свой уход, предупреждает, чтобы Его не считали отсутствующим: "Се, Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. 28, 20).», напоминает известный богослов диакон Андрей Кураев .
Ученики поклонились возносящемуся к Отцу Своему Богочеловеку и "возвратились в Иерусалим с радостью великою". Все они единодушно пребывали в молитве в храме, прославляя и благодаря Бога. С ними были некоторые жены и Богородица. В эти дни апостолы, помолившись, выбирают по жребию из других учеников Христовых двенадцатого апостола Матфия, на место погибшего Иуды-предателя.