С давних времен наши предки достаточно легко адаптировались, приспосабливались, эволюционировали и развивались, были на шаг впереди своих западных соседей. Русские леса, если вырубались, то исключительно из строгой необходимости — построить дом например, или баню — настоящую русскую баню.

Ведь, уже доказано, что русский человек уже тогда считался самым чистоплотным. У нас так принято было — ходить каждую неделю в баню, ходили все — вне зависимости от социального статуса и сословия. Но русский человек был еще и дальновидным, рациональным и весьма практичным — рубил лес, чтобы дом с баней построить, из веток готовил дрова на зиму, а из коры дерева лапти вязал на всю семью. Именно о лаптях сегодня наша статья.

ЛАПТИ — ВСЕ, ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ

Лапти — обувь из лыка, которую на протяжении многих веков носило славянское население Восточной Европы. В России в лапти обувались только деревенские жители, то есть крестьяне. Ну а крестьяне составляли подавляющее население Руси. Лапоть и крестьянин были почти синонимами. Вот откуда пошла поговорка «лапотная Россия».

И действительно, даже в начале XX века Россию еще нередко называли страной «лапотной», вкладывая в это понятие оттенок примитива и отсталости. Лапти стали как бы рода символом, вошедшим во множество пословиц и поговорок, их традиционно считали обувью беднейшей части населения. И неслучайно. Вся русская деревня, за исключением Сибири и казачьих районов, круглый год ходила в лаптях.

Когда же впервые появились лапти на Руси?

На этот, казалось бы, простой вопрос точного ответа нет до сих пор. Принято считать, что лапти — один из самых древних видов обуви. Так или иначе, но костяные кочедыки — крючки для плетения лаптей — археологи находят даже на неолитических стоянках. Неужели ещё в каменном веке люди плели обувь, используя растительные волокна?

С глубокой древности плетеная обувь была широко распространена на Руси. Плели лапти из коры многих лиственных деревьев: липы, березы, вяза, дуба, ракиты и т.д. В зависимости от материала плетеная обувь называлась по-разному: берестяники, вязовики, дубовики, ракитники. Самыми прочными и мягкими в этом ряду считались лыковые лапти, изготовленные из липового лыка, а самыми плохими — ивовые коверзни и мочалыжники, которые делали из мочала.

Нередко лапти назывались по числу лыковых полос, использованных в плетении: пятерик, шестерик, семерик. В семь лык обычно плели зимние лапти. Для прочности, тепла и красоты лапти проплетали вторично, для чего применяли пеньковые веревки. С этой же целью иногда пришивали кожаную подметку.

Для праздничного выхода предназначались писаные вязовые лапти из тонкого лыка с черной шерстяной тесьмой, которая закреплялась на ногах. Для осенне-весенних хозяйственных работ во дворе более удобными считали простые высокие плетеные ступни без всякой тесьмы.

Обувь плели не только из древесной коры, в дело шли и тонкие корни, а потому и сплетенные из них лапти звались коренниками.

Модели лаптей, изготавливаемые из полосок ткани, называли плетешками. Ещё лапти делали из пеньковой веревки — крутцы, и даже из конского волоса — волосянника. Такую обувь чаще носили дома или ходили в ней в жаркую погоду.

У каждого народа своя техника

Техника плетения лаптей была тоже очень разнообразной. К примеру, великорусские лапти, в отличие от белорусских и украинских, имели косое плетение, тогда как в западных районах использовали прямое плетение, или «прямуя решетку». Если на Украине и в Белоруссии лапти начинали плести с носка, то русские крестьяне делали работу с задника. Так что о месте появления той или иной плетеной обуви можно судить по форме и материалу, из которого она изготовлена. Для московских моделей, плетенных из лыка, характерны высокие борта и округлые носки. На Севере, в частности, в Новгороде, чаще мастерили лапти из бересты с треугольными носками и сравнительно низкими бортами. Мордовские лапти, распространенные в Нижегородской и Пензенской губерниях, плели из вязового лыка.

Способы плетения лаптей — например, в прямую клетку или в косую, с пятки либо с носка — были свои у каждого племени и вплоть до начала нашего века разнились по областям. Так, древние вятичи предпочитали лапти косого плетения, новгородские словене — тоже, но большей частью из берёсты и с более низкими бортиками. А вот поляне, древляне, дреговичи, радимичи носили лапти в прямую клетку.

Плетение лаптей считалось несложной работой, но требующей сноровки и навыков. Не зря про крепко напившегося человека и сейчас говорят, что он, мол, «лыка не вяжет», то есть не способен к элементарным действиям! Зато, «связывая лыко», мужчина обеспечивал обувью всю семью — тогда специальных мастерских ещё не было очень долгое время.

Главные инструменты для плетения лаптей — кочедыки делали из костей животных или из металла. Как уже говорилось, первые кочедыки относятся к каменному веку. В русских письменных источниках слово «лапоть», а точнее, производное от него — «лапотник» впервые встречается в «Повести временных лет».

РЕДКО КТО В КРЕСТЬЯНСКОЙ СРЕДЕ НЕ УМЕЛ ПЛЕСТИ ЛАПТИ.

Существовали целые артели плетенщиков, которые, по сохранившимся описаниям, отправлялись в лес целыми партиями. За десятину липового леса они платили до ста рублей. Снимали лыко специальным деревянным пырком, оставляя совершенно голый ствол. Лучшим считалось лыко, добытое весной, когда на липе начинали распускаться первые листочки, поэтому чаще всего такая операция губила дерево, зачастую его просто рубили. Отсюда пошло выражение «ободрать как липку».

Тщательно снятые лыки затем завязывали в пучки и хранили в сенях или на чердаке. Перед плетением лаптей лыко в течение суток обязательно отмачивали в теплой воде. Затем кору соскабливали, оставляя луб. Из воза лык получалось приблизительно 300 пар лаптей. Плели лапти от двух до десяти пар в день в зависимости от опыта и сноровки.

Говорят, что сам Петр I учился плести лапти и что сплетенный им образец хранился среди его вещей в Эрмитаже еще в начале прошлого столетия.

Кожаная обувь или лапти

Кожаная обувь ценилась не дешево. В 19 веке пару хороших лыковых лаптей можно было купить за три копейки, тогда как самые грубые крестьянские сапоги стоили пять-шесть рублей. Для крестьянина-земледельца это большие деньги, чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ).

Сапоги, отличавшиеся от лаптей удобством, красотой и прочностью, для большинства крепостных крестьян были недоступны. Даже для зажиточного крестьянина сапоги оставались роскошью, их надевали лишь по праздникам. Вот и обходились лаптями. О недолговечности плетеной обуви свидетельствует поговорка: «В дорогу идти, пятеры лапти сплести». Зимой мужик носил одни лапти не более десяти дней, а летом в рабочую пору стаптывал их в четыре дня.

Еще во время Гражданской войны (1918-1920) в лаптях ходила бoльшая часть Красной армии. Их заготовкой занималась специальная комиссия, снабжавшая солдат валяной обувью и лаптями.

Любопытный факт

Возникает интересный вопрос. Сколько же требовалось берёсты и лыка, чтобы столетиями обувать целый народ? Простые подсчёты показывают: если бы наши предки усердно рубили деревья ради коры, березняки и липовые леса исчезли бы ещё в доисторическую эпоху. Однако этого не произошло. Почему?

Дело в том, что наши далёкие предки-язычники с большим почитанием относились к природе, к деревьям, водам, озерам. Окружающая природа обожествлялась и считалась священной. Языческие боги охраняли и оберегали поля, реки, озера и деревья. Поэтому, вряд ли древние славяне поступали душегубски с деревьями. Скорее всего, русичи владели различными способами брать часть коры, не губя дерева, и умудрялись раз в несколько лет снимать кору с одной и той же берёзы. А может быть они владели ещё какими-то неведомыми нам секретами добывания материала для лаптей?

Лапти просуществовали не одно столетие, и теперь являются символом русской деревни и добрым памятником о наших славных предках.

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter .

Чем Кировская область может похвалиться, так это народными промыслами. Хотя в какой-то момент традиционные русские занятия пережили серьезный кризис. Так было и с плетением лаптей, но в Кильмези нашлись мастера, которые решили возродить древний промысел. И добились в этом успехов.

300 пар лаптей

Магсум Габдулхаков не всегда занимался лаптями. Прошло немало времени бок о бок со старыми мастерами, прежде чем он пришел к этому. В Кильмези этот промысел всегда был, но в современном мире начал увядать.

«Тогда я увлекался съемкой фильмов, в том числе и про мастеров. В период, когда промысел начал забываться, мне удалось привлечь нескольких людей, и все вместе мы обучились этому ремеслу», - рассказал Магсум Габдулхаков.

Мастер плетения лаптей Магсум Габдулхаков. Фото: Фестиваль «Вятский лапоть»

Появилась небольшая группа, занимающаяся именно этим видом деятельности, и вот уже десять лет, как Кильмезь стала центром плетения лаптей в Кировской области. В честь этого промысла даже появился известный фестиваль «Вятский лапоть», Магсум Габдулхаков является основателем этого праздника, который проводится уже пять лет.

У местных мастеров есть собственная плантация, лапти плетут, как правило, из бересты и лозы. А вот из традиционного лыка, признается мастер, плести мало кто умеет, но процесс тоже интересный, творческий.

Одними лаптями дело не ограничивается: группа создает плетеные корзинки, посуду, мебель, продает лозу. Им удалось хорошо зарекомендовать себя и создать себе имя: в Кильмезь уже несколько раз приезжали федеральные каналы.

Магсум Габдулхаков признался: им куда чаще заказывают настоящие лапти, которые можно носить, а не простые сувениры. Например, такая обувь требуется танцевальным коллективам или реконструкторам исторических костюмов.

Местные мастера плетут не только лапти, но и корзинки, мебель. Фото: Фестиваль «Вятский лапоть»

А не так давно мастеру позвонил кинорежиссер Алексей Учитель и попросил для своего нового фильма «Матильда» 300 пар лаптей. Сроки были всего два месяца, и вятские лапотники не были уверены, браться ли за заказ. Но, в конце концов, согласились и с заказом справились.

Между прочим, фильм об известной балерине и любовнице Николая II Матильде Кшесинской, в котором снимаются известные российские и иностранные актеры, должен появиться на больших экранах в октябре 2016 года. В титрах появится упоминание и вятских мастеров.

Ремесло на дому

Однако, как считает Магсум Габидуллович, после возрождения промысел в районе притормозил свое развитие.

«У нас очень мало людей, не хватает, чтобы участвовать в ярмарках и выставках, хотя зовут часто, - признается он. - В основном, у нас занимаются этим люди преклонного возраста, люди с больным сердцем: это занятие помогает им занять время, а мелкая моторика помогает чувствовать себя лучше. Но занятие это трудоемкое, настоящие лапти, которые можно носить, сплести под сил только мужчине. Для того, чтобы поставить нормальное производство и участвовать в российских фестивалях, необходимо хотя бы 30-50 человек, а их у нас нет».

Женщины плетут в основном лапти на сувениры, а дети промыслом интересуются редко, хотя юные гении, конечно, встречаются. Но мастер признается, что условий для развития у них просто нет.

Женщины, в основном, занимаются плетением лаптей на сувениры. Фото: Фестиваль «Вятский лапоть»

Магсум Габдулхаков считает, что в Кильмези есть все возможности не только для плетения лаптей, но и для развития других видов промысла: гончарного производство, кузнецкого, ткачества, резьбы по дереву. Дети также интересуется некоторыми видами ремесел и давно могли бы попробовать себя в разных направлениях.

«У нас есть сырьевая база, есть технологии. Но нужно место, где все это хранить, где работать», - добавляет он.

Мастер признается, что власти на сотрудничество идут неохотно.

«Они думают, все это несерьезно, - отмечает Магсум Габдулхаков. - Вот новый дом культуры построили, но в нем занимаются преимущественно коллективы художественной самодеятельности. Но ведь промысел тоже культура».

Так что пока проблемы в развитии ремесел все же есть. Но мастера не отчаиваются и продолжают работать. Ведь именно на их плечах лежит непростая задача сохранить традиционные русские промыслы.

В начале XX века Россию еще нередко называли страной "лапотной", вкладывая в это понятие оттенок примитива и отсталости. Лапти, ставшие своего рода символом, вошедшим во множество пословиц и поговорок, традиционно считали обувью беднейшей части населения. И неслучайно. Вся русская деревня, за исключением Сибири и казачьих районов, круглый год ходила в лаптях. Казалось бы, что сложного несет в себе тема история лаптя? А между тем даже точное время появления лаптей в жизни наших далеких предков неизвестно по сей день.

Лапти (" ";" ";" ") — самая распространённая на Руси обувь, плетёная из коры дерева. Первые упоминания о лаптях встречают в документах, относящихся к X веку, хотя сам кочедык ("свайка";"швайко")- инструмент, которым пользовались для плетения лаптей, находят в древних стоянках, относящихся к раннему железному веку (I тыс. до н.э.).

Во все времена наши предки охотно обувались в лапти, причём, несмотря на название, зачастую сплетённые не только из лыка, но и из берёсты и даже из кожаных ремешков. Практиковалось и «подковыривание» (подшивание) лаптей кожей.

В России в лапти обувались только деревенские жители, то есть крестьяне. Ну а крестьяне составляли подавляющее население Руси. Лапти — низкая обувь, распространённая на Руси в старину, но, тем не менее, бывшая в широком употреблении в сельской местности до 1930-х, сплетённая из древесного лыка (липовые, вязовые и другие) или бересты. Лапоть привязывался к ноге шнурками, скрученными из того же лыка, из которого изготавливались и сами лапти.

В зависимости от материала и называлась по-разному: берестяники, вязовики, дубовики, ракитники … Самыми прочными и мягкими в этом ряду считались лыковые лапти, изготовленные из липового лыка, а самыми плохими — ивовые коверзни и мочалыжники, которые делали из мочала.

Нередко лапти именовали по числу лыковых полос, использованных в плетении: пятерик, шестерик, семерик. В семь лык обычно плели зимние лапти, хотя бывали экземпляры, где количество лык доходило до двенадцати. Для прочности, тепла и красоты лапти проплетали вторично, для чего, как правило, в ход шли пеньковые веревки. С этой же целью иногда пришивали кожаную подметку (подковырку).

Для праздничного выхода предназначались писаные из тонкого лыка с черными шерстяными (а не пеньковыми) оборами (то есть тесьмой, закрепляющей на ногах лапти) или вязовые красноватые семерики. Для осенних и весенних работ во дворе более удобными считали высокие плетеные ступни, вовсе не имевшие обор.

Обувь плели не только из древесной коры, в дело шли и тонкие корни, а потому и сплетенные из них лапти прозывались коренниками. Модели, изготавливаемые из полосок ткани и суконных покромок, называли плетешками. Лапти делали и из пеньковой веревки — курпы, или крутцы, и даже из конского волоса — волосянники. Такую обувь чаще носили дома или ходили в ней в жаркую погоду.

Плели лапти, как правило, мужчины и мальчики-подростки, это считалось исключительно мужским занятием; женщинам доверяли только «ковырять» подошвы. Умение женщины сплести хороший лапоть вызывало недоверие мужиков и особое уважение баб-односельчанок. Обучать мальчиков плетению лаптей начинали рано, в 7 - 8 лет, а наблюдать за этим процессом они могли с пеленок, поскольку все мужики в семье в зимнее время готовили лапти для всей семьи на весь год, пар по 5 - 6 каждому. Уже к десяти-двенадцати годам подросток мог сплести лапоть не хуже взрослого, хотя и не так сноровисто, т.е. быстро.

Способы плетения лаптей — например, в прямую клетку или в косую, с пятки либо с носка — были свои у каждого племени и вплоть до начала нашего века разнились по областям. Так, древние вятичи предпочитали лапти косого плетения, новгородские словене — тоже, но большей частью из берёсты и с более низкими бортиками. А вот поляне, древляне, дреговичи, радимичи, по-видимому, носили лапти в прямую клетку. Плетение лаптей считалось лёгкой работой, которой мужчины занимались буквально «между делом». Не зря про крепко напившегося человека и сейчас говорят, что он, мол, «лыка не вяжет», то есть не способен к элементарным действиям. Зато, «связывая лыко», мужчина обеспечивал обувью всю семью — специальных мастерских не было очень долгое время. Делали кочедыки из костей (из рёбер животных) или из металла.

Для требуется семь лык по два метра длиной каждое. Ширина одного лыка равна примерно ширине большого пальца на руке мужчины, который сам и заготавливал лыко и, впоследствии, сам плёл лапти. Для плетения требовалось лыко с ровной части ствола липы, чтобы по всей длине оно не имело дефектов. То есть, для заготовки лыка выбирались взрослые, ровные, высокие липы. Нередко после суммарной потери коры, пригодной для плетения, дерево не выживало и стояло с голым «ободранным» стволом. Это нашло отражение в русском языке в виде образного выражения «ободрать как липку» в значении «отобрать все имеющиеся у кого-либо или у чего-либо полезные ресурсы и создать тем самым угрозу жизни и существованию кого-либо или чего-либо».

Техника плетения лаптей была тоже очень разнообразной. К примеру, великорусские лапти, в отличие от белорусских и украинских, имели косое плетение — "косую решетку", тогда как в западных районах бытовал более консервативный тип — прямое плетение, или "прямая решетка". Если на Украине и в Белоруссии лапти начинали плести с носка, то русские крестьяне делали заплетку с задника. Так что о месте появления той или иной плетеной обуви можно судить по форме и материалу, из которого она изготовлена. Например, для московских моделей, плетенных из лыка, характерны высокие борта и округлые головки (то есть носки). Северный, или новгородский, тип чаще делали из бересты с треугольными носками и сравнительно низкими бортами. Мордовские лапти, распространенные в Нижегородской и Пензенской губерниях, плели из вязового лыка. Головки этих моделей имели обычно трапециевидную форму.

Редко кто в крестьянской среде не умел плести лапти. Сохранилось описание этого промысла в Симбирской губернии, где лыкодеры отправлялись в лес целыми артелями. За десятину липового леса, арендованного у помещика, они платили до ста рублей.

Тщательно снятые лыки затем завязывали по сотням в пучки и хранили в сенях или на чердаке. Перед плетением лаптей лыко в течение суток обязательно отмачивали в теплой воде. Затем кору соскабливали, оставляя луб. Из воза лык — от 40 до 60 пучков по 50 трубочек в каждом — получалось приблизительно 300 пар лаптей. О скорости плетения лаптей различные источники говорят по-разному: от двух до десяти пар в день.

Для плетения лаптя нужна была деревянная колодка и, как уже говорилось, костяной или железный крючок — кочедык. Особого навыка требовало плетение запятника, где сводились все лыки. Связать петли старались так, чтобы после продержки обор, они не кривили лаптя и не трудили ноги на одну сторону. Есть легенда, что сам Петр I учился плести лапти и что сплетенный им образец хранился среди его вещей в Эрмитаже еще в начале прошлого (XX) столетия.

Лапти плелись не во всех областях России, то есть, они были товаром или предметом меновой торговли. Как правило, не плелись лапти в деревнях, где население большей частью занималось не земледелием, а ремёслами, например, гончарным или кузнечным ремеслом. Старообрядцы-«кержаки», жившие на Урале в XIX веке, лаптей не носили. Зато мёртвых хоронили исключительно в лаптях. Лапти были распространены не только у восточных и западных славян, но и у некоторых неславянских народов лесной полосы — финно-угров и балтов, у части германцев.

Дешевизна, доступность, лёгкость и гигиеничность такой обуви не требует доказательств. Другое дело, как свидетельствует практика, лапти имели очень малый срок службы. Зимой они пронашивались за десять дней, после оттепели — за четыре, летом, в страдную пору, — и вовсе за три. Собираясь в дальний путь, с собой брали не одну пару запасных лаптей. «В дорогу идти — пятеры лапти сплести» — гласила пословица. А у наших соседей шведов существовал даже термин «лапотная миля» — расстояние, которое можно пройти в одной паре лаптей. Сколько же требовалось берёсты и лыка, чтобы столетиями обувать целый народ? Простые подсчёты показывают: если бы наши предки усердно рубили деревья ради коры (как это, увы, делалось в позднейшие времена), березняки и липовые леса исчезли бы ещё в доисторическую эпоху. Трудно, однако, предположить, чтобы язычники, с почитанием относившиеся к деревьям, поступали столь душегубски. Всего вероятнее, они владели различными способами брать часть коры, не губя дерева.

Чтобы укрепить и утеплить свои лапти, крестьяне «подковыривали» их подошвы конопляной верёвкой. Ноги в таких лаптях не замерзали и не промокали.

Отправляясь на покос, обувались в лапти редкого плетения, не удерживающие воду, — рачки.
Для работы по хозяйству удобны были ступни - подобие галош, только плетёные.

Верёвочные лапти назывались чуни, их надевали дома или для работы в поле в жаркую, сухую погоду. В некоторых деревнях ухитрялись плести лапти из конского волоса - волосяники.

Самыми захудалыми лаптями на Руси прослыли ивняк и, или коверзни, — из ивовой коры; даже плести их считалось зазорным. Из коры тала плели шелюжники, а из дубовой коры — дубовики.

На Черниговщине лапти из коры молодых дубов называли дубочарами. В дело шли и пеньковые очесы, и ветхие веревки; лапти из них — чуни — носили в основном дома или в жаркую сухую погоду. У них, должно быть, финское происхождение: финнов в России звали "чухна".
Были у таких лаптей и другие названия: курпы, крутцы и даже шептуны. В районах, где лыка не было, и закупать его было накладно, изворотливые крестьяне из тонких корней плели коренники; из конского волоса — волосяники. В Курской губернии научились делать соломенные лапти.

Деревенские молодые франтихи появлялись на людях в писаных вязовых лаптях из тонкого лыка с чёрными шерстяными (а не пеньковыми) оборами и онучами.
Самыми красивыми считались вязовые лапти (из лыка вяза). Их выдерживали в горячей воде — тогда они розовели и становились твердыми.

На праздники, если не было возможности одевать кожаную обувь, плелись лапти писаные: полосы лыка у таких лаптей были узкими, и из них мастера выплетали красивые узоры. Иногда вместе с лыком вплетали тесьму или красили отдельные лыковые полоски (например, лыко вяза держали в горячей воде, отчего оно розовело). Такие лапти одевали с чёрными или красными оборами, которые сразу выделялись на белоснежных праздничных онучах.

Жизнь крестьян-лапотников описана многими русскими классиками. В рассказе "Хорь и Калиныч" И. С. Тургенев противопоставляет орловскому мужику калужского оброчного крестьянина: "Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах" .

Как видим, даже для зажиточного крестьянина сапоги оставались роскошью, их надевали лишь по праздникам. Своеобразный знаковый смысл кожаной обуви для крестьянина подчеркивает и другой наш писатель, Д. Н. Мамин-Сибиряк: "Сапоги для мужика самый соблазнительный предмет… Никакая другая часть мужицкого костюма не пользуется такой симпатией, как именно сапог". А между тем кожаная обувь ценилась не дешево. В 1838 году на Нижегородской ярмарке пару хороших лыковых лаптей можно было купить за три копейки, тогда как самые грубые крестьянские сапоги стоили в ту пору не менее пяти-шести рублей. Для крестьянина-земледельца это большие деньги, чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи, а в иных местах и более (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ).

Еще во время Гражданской войны (1918-1920) в лаптях ходила бoльшая часть Красной армии. Их заготовкой занималась чрезвычайная комиссия (ЧЕКВАЛАП), снабжавшая солдат валяной обувью и лаптями.

С лаптями в русской деревне было связано много различных поверий. Принято было считать, что старый лапоть, подвешенный в курятник, предохранит кур от болезней, будет способствовать яйценоскости птиц. Считалось, что корова, окуренная после отела из лаптя, будет здорова и даст много молока. Лапоть с уложенной в него травой-мокрицей, брошенный во время сильной засухи в реку, вызовет дождь и т. д. Лапоть играл некоторую роль в семейных обрядах. Так, например, по обычаю, вслед свахе, отправлявшейся сватать, бросали лапоть, чтобы сватовство было удачным. При встрече молодых, возвращавшихся из церкви, ребятишки поджигали лапти, набитые соломой, чтобы обеспечить им богатую и счастливую жизнь, предохранить их от несчастий.

В самовосприятии русских лапти — один из важнейших символов традиционного национального быта.
Отсюда ряд устойчивых выражений в русском языке:
«лапоть» как троп обозначает простака, необразованного человека;
производное прилагательное «лапотный» в том же значении;
«(Чай,) не ла́птем щи хлеба́ем» означает «мы учёны, не надо нам пояснять да указывать»;
шутливое выражение «плюс-минус лапоть» в науке означает «плюс-минус неизвестная величина».

Жениться — не лапоть надеть.
Лапти подковырки не стоят.
Это — как лапоть сплесть.
Без снаряда и лаптя не сплетешь.
Не учась (не умеючи) и лаптя не сплетешь.
Только лапоть на обе ноги плетется, а и рукавички розни.
Лапоть знай лаптя, а сапог сапога!
Хоть в лаптях, да тех же ратных, ополченье.
И мы не на руку лапоть обуваем.
Не берись лапти плести, не надравши лык.
В дорогу идти, пятеры лапти сплести.
Лапти плетешь, а концов хоронить не умеешь.
Он лапти плетет, путает.
Путает, словно кашу в лапти обувает.
Переобуться или переобуть кого из сапогов в лапти.
И в доброй тяжбе на лапти не придется.
Станешь лапти плесть, как нечего есть.
Лапти плесть, однова в день есть, больше не выработаешь.
Одна нога в лапте, другая в сапоге.
Не слуга в лаптях: купи сапоги!
Не осуди в лаптях, сапоги в санях, говорит гость шутя.
В лапоть звонить, быть без дела.
Лапти растеряли, по дворам искали: было пять, а стало шесть!
Это не лапоть сплесть, не вдруг сделаешь.

Статьи на тему:

• 
  Моду на остроносую обувь - пулены (poulaines — нос корабля), в 14 веке ввели рыцари, подчеркивая тем самым свою непричастность к труду. Длина носов была строго регламентирована: принцам крови...

В Подмосковье живет знаменитый плетухан

В Долгопрудном живет знаменитый на всю Россию плетухан

В одном из залов Долгопрудненского историко-художественного музея воссоздан живописный уголок русской избы. Там можно увидеть необычные лапти-липчаки (из коры пахучего дерева). Узор четкий, косого плетения, лыковые полосы темно- и светло-коричневого тонов. Судя по виду, неношеные, недавно снятые мастером с деревянной колодки. Притом не сувенирные, что встречаются здесь и там на рынках, сплетенные абы как, а добротно сработанные: чувствуется, колдовал над ними честный, совестливый умелец. Скорее всего, сознавал, что носить их вряд ли кто будет, но все равно сделал добротно, как положено.

ДВЕ ПАРЫ ЛАПТЕЙ для выставки передал нам житель нашего города Сергей Тихонович Редичев, - рассказывает главный хранитель музея Лилия Зайцева. - Впервые слышите это имя? Да он, как мне кажется, и не жаждет газетной славы, никто еще не написал об этом увлеченном, крестьянской косточки, человеке. Советую познакомиться. Кстати, он и живет неподалеку. Необычные лапти вызывают у посетителей живой интерес. Их подолгу разглядывают и стар и млад. Для юных это антиквариат, раритет, чудо из старины далекой. Для пожилых - весточка из детства. Многие ведь носили такую обувь. - В трудное послевоенное время я росла в Рогачеве, это за Дмитровом. Дед сплел мне лапти из лыка. Из какого, уж и не помню. Помню, что были они наособицу. Головки пылали - так густо покрасил их мастер, - рассказывает жительница Долгопрудного Мария Косова. Автору этих строк, уроженцу курского степного села Репец, в трудное послевоенное время тоже довелось ходить в лаптях. Были они сплетены из старых пеньковых веревок. Эти надежнее лыковых: тепло лучше держат. Ноги я обматывал шерстяными онучами. Весной, когда снег набухал водой, бабушка привязывала к этой обуви деревянные колодки, чтоб ноги не промочил. Звоню хозяину лаптей, что красуются в музейной избе, договариваемся о встрече. - В Долгопрудном живу тридцать лет, - начинает разговор Сергей Тихонович. - А родился на Рязанщине в 1928 году, в селе Кермись Шацкого района. Там и научился лапти плести - стал плетуханом шести лет от роду. Как-то вечером, когда вся семья была в сборе, бабушка Авдотья возьми да и скажи моему отцу, который в тот момент очищал лычки: "Тихон, научил бы ты сына лапти делать. Будете вместе семью оплетать". Сказано - сделано. Я выбрал колодку на свою ногу, взял узкую полоску лыка.

Так начались мои домашние университеты.

Отец оказался настойчивым и строгим учителем. Когда дело шло, похваливал. А если сын ошибался, заставлял переплетать - и раз, и три... Терпеливо наставлял, показывал. Авдотья порой жалела внука, просила Тихона быть снисходительнее: дескать, нужно время, чтоб обрести сноровку. Но отец требований к работе Сергея не снижал.

Долго я плел себе первый лапоть. С неделю. Когда закончил, бабушка взяла обновку мою, оглядела придирчиво, положила на сковородку - и в печь. Когда все сгорело, сгребла пепел, закатала в мякиш хлеба, сказала: "Съешь!" Отец кивнул в знак согласия. Я съел. Таким было посвящение меня в плетуханы.

Семь лет обучал Тихон сына ремеслу, которым сам владел в совершенстве. Мастерство Сергея пригодилось в войну: обувал фронтовиков, беженцев. А зимой 42-го на лаптях заработал первые свои большие деньги - 400 рублей. Тогда в село приехал порученец с Урала, куда эвакуировали заводы из центра страны. Платил по 80 рублей за пару. - В 1946 году я был направлен со службы в армии на учебу в Рязанское Краснознаменное пехотное училище имени Ворошилова, - продолжает Сергей Тихонович. - Отложил кочедык (инструмент для плетения. - Ю.М.). До поры, до времени. Пора эта настала... в 60-е годы минувшего века, когда Редичев служил в части, располагавшейся в городе Остров на Псковщине. - В Доме офицеров действовал клуб интересных встреч. Я его возглавлял. Чем одаривать именитых гостей? А что если плетеными поделками? Тут-то я и вспомнил отцовскую науку. Однажды подарил набор разных вещиц из древесной коры Семену Степановичу Гейченко - директору мемориального музея-заповедника А.С. Пушкина "Михайловское", Герою Социалистического Труда. Он особенно обрадовался лаптям: "А у нас в музее их нет". Елена Ивановна, супруга умельца, рассказала, что Гейченко тогда предложил Сергею: "Да обноси лапти-то!" Тот озадачился: "Как это я, офицер, буду ходить по гарнизону в лаптях?!" И тогда жена посоветовала нарядиться в крестьянскую одежду и прийти в ней на новогодний бал-маскарад. Так он и сделал. За ночь обносил липняки и вскоре отвез их в Михайловское. Гордится, что его лапти да в музее самого Александра Сергеевича. Выйдя в отставку, Редичев очень беспокоился, как бы секреты лычного дела не канули в Лету. - В журнале "Наука и жизнь", - вспоминает, - я не только описал весь процесс плетения лаптей, но и запечатлел на фото все его ступени. Радовался, что таким образом закрепил для потомков основы угасавшего ремесла. А вот письма тех, кто подрабатывает этим промыслом, обескуражили. Уж как они меня корили-бранили: зачем, дескать, раскрыл секреты всему свету, теперь любой может взять кочедык в руки. Возможных конкурентов, видишь ли, испугались. Описание техники плетения лаптей содержится и в книге Редичева "Моя жизнь". Владимир Даль в своем словаре посвятил лаптям большую статью. "Короткую плетеную обувь на ножную лапу, по щиколотку, - пишет он, - называли в зависимости от лыка, которое использовал умелец. С березы - значит, берестяники, с ивы - ивняки, верзни, с тала - шелюжники, с дуба - дубовики, с липы - липняки... А если в ход шли тонкие корни дерева, именовались коренниками. Были и волосяники - их вили из волос конских грив и хвостов". В моей родной Курской области, обделенной лесами, лапоточки крестьяне "сочиняли" из соломы, и назывались они соломенниками. Есть лапти-шептуны: на ходу трутся друг о дружку, словно шепчутся. Плели их из пеньковых очесов или старых веревок. В таких ходил я до тринадцати лет. Плетухан - рязанское диалектное слово. У нас, в Курской области, человека со свайкой (кочедыком) в руке именовали иначе: лапотник. Кстати, Владимир Даль профессию человека, плетущего лапти, называет именно так. Но толкует и другое значение этого слова: тот, кто обувается в лапти. Россию до 30-х годов прошлого столетия наши горделивые соседи презрительно называли лапотной державой, то есть бедной, отсталой. В них веками ходила вся крестьянская Русь. В Курском музее археологии, в стеклянном шкафу, оборудованном сигнализацией, стоят лапти-липняки, сплетенные в начале XVII века.

Сохранились чудом: оказались в плотном глинистом слое, куда за четыреста лет не проникла влага. Редкий случай, когда лапти дошли до нас из глубины веков, - пояснил археолог Александр Зорин. Лапоть - исконно русская обувь. Первое упоминание о нем есть в Повести временных лет, где описан поход Владимира Красное Солнышко на булгар. Академик Петербургской академии наук И. Лепехин свидетельствовал: в год крестьянин изнашивает по 50 - 60 пар лаптей. Отсюда старинная поговорка: "В долгий путь идти - пятеры лапти сплести!" Правда, прохудившиеся можно было и починить, подковыривая свежее лыко под износившееся. У Николая Некрасова есть строчка: "Носит лапти с подковыркою". То есть такая бедность, что человек не может купить новые. Что и говорить, неноская обувь, да и влагу пропускает. Отсюда другая поговорка - "Лапти новы, да текут". Между прочим, до 1920 года рядовые бойцы Красной Армии воевали в лаптях. Их заготовляла Чрезвычайная комиссия по валенкам и лаптям (Чеквалап). Для жен мужья плели нарядные лапоточки, выплетали их узорчатыми, полоски липы или березы предварительно окрашивали. И когда женушка надевала их, становилась еще красивее. Пословиц и поговорок на "лапотные" темы народ за века насочинял уйму: "Не берись лапти плести, не надравши лыка", "Путает, словно кашу в лапти обувает", "На него лапти черт три года плел и то не угодил". Про бездельника: "В лапоть звонит". Про оборотистого мужичка: "Не лыком шит". А помните русскую народную песню "В деревне было Ольхов-ке", которую обессмертил великий Сергей Лемешев:

Эх, лапти мои, лапти липовые, Вы не бойтесь, ходите. Тятька новые сплете. В городе Великий Устюг русскому лаптю установлен памятник высотой в 2,5 метра. Нет, не бронзовый - вырезан из ствола осины. Я хотел было сфотографировать Сергея Тихоновича с изготовленными им лаптями. - А их нет у меня, - смеется он. - Все раздарил - родичам, знакомым... Сплету - подарю. Выходит, не один только сапожник, по народной поговорке, бывает без сапог, но и знаменитый на всю Россию плетухан - без лаптей.