Известны как великие богословы и отцы Церкви. Каждый святой являет собою пример жизни во Христе, пример для всех верующих. Без сомнения, можно очень многое сказать о жизни трех великих иерархов Православной Церкви, но хотелось бы остановить внимание на одном моменте: пристальнее всмотреться в жизнь семей, в которых родились и воспитывались святители Василий, Григорий и Иоанн. Что мы знаем о них?
Самое главное - семья каждого из великих святителей является в полном смысле этого слова святой семьей. Многие члены этих семей прославлены Церковью. В семье святителя Василия Великого - это его мать преподобная Емилия (память 1/14 января), сестры: преподобная Макрина (память 19 июля / 1 августа) и блаженная Феосевия (Феозва), диакониса (память 10/23 января), братья: святители Григорий Нисский (память 10/23 января) и Петр Севастийский (память 9/22 января). Святитель Григорий Нисский пишет: «У родителей отца имущество было отнято за исповедание Христа, а дед наш по материнской линии был казнен вследствие императорского гнева, а всё, что он имел, перешло к другим владельцам» . Матерью отца святителя Василия Великого была святая Макрина Старшая (память 30 мая / 12 июня). Ее духовным наставником был святитель Григорий Неокесарийский, известный также как святитель Григорий Чудотворец. Святая Макрина принимала действенное участие в воспитании будущего святителя, как он и сам об этом пишет: «Говорю о знаменитой Макрине, от которой заучил я изречения блаженнейшего Григория, сохранявшиеся до нее по преемству памяти, и которые сама она соблюдала и во мне еще с малолетства напечатлевала, образуя меня догматами благочестия» .
Святитель Григорий Богослов так восхваляет предков святителя Василия: «В числе многих известных были и предки Василия по отцу; и как они прошли весь путь благочестия, то время это доставило прекрасный венец их подвигу… Сердце их было готово с радостью претерпеть всё, за что венчает Христос подражавших собственному Его ради нас подвигу…» . Так, родители святителя Василия - Василий Старший и Емилия - были потомками мучеников и исповедников за веру Христову. Нужно сказать и о том, что святая Емилия изначально готовила себя к подвигу девства, но, как пишет ее сын святитель Григорий Нисский, «поскольку была она круглой сиротой, а в пору юности цвела такой красотой телесной, что молва о ней многих побуждала искать ее руки, и возникла даже угроза, что если она с кем-либо не сочетается браком по доброй воле, то претерпит какое-нибудь нежелательное оскорбление, затем что обезумевшие от ее красоты уже готовы были решиться на похищение» . Поэтому святая Емилия вышла замуж за Василия, имевшего славу образованного и благочестивого человека. Так что родителей святителя Василия объединяла прежде всего любовь ко Христу. Святитель Григорий Богослов восхваляет этот по-настоящему христианский брачный союз: «Супружество Василиевых родителей, состоявшее не столько в плотском союзе, сколько в равном стремлении к добродетели, имело многие отличительные черты, как то: питание нищих, странноприимство, очищение души посредством воздержания, посвящение Богу части своего имущества… Оно имело и другие добрые качества, которых достаточно было, чтобы наполнить слух многих» .
В такой семье воспитывался святитель Василий и его братья и сестры. Родители, избравшие путь христианской добродетели, подражая в этом своим родителям - засвидетельствовавшим свою веру мученичеством и исповедничеством, воспитали детей, явивших в своей жизни всё разнообразие христианского подвига.
О семье третьего великого святителя и учителя Церкви Иоанна Златоуста известно гораздо меньше, чем о семьях святителей Василия и Григория. Его родителей звали Секунд и Анфиса (Анфуса), они были знатного происхождения. Еще будучи ребенком святитель Иоанна потерял отца, поэтому его воспитанием занималась мать, полностью посвятившая себя заботе о сыне и старшей дочери, имя которой не сохранилось. В сочинении «О священстве» святитель Иоанн приводит слова матери, описывающие все тяготы ее жизни: «Сын мой, я сподобилась недолго наслаждаться сожительством с добродетельным отцом твоим; так угодно было Богу. его, последовавшая вскоре за болезнями твоего рождения, принесла тебе сиротство, а мне преждевременное вдовство и горести вдовства, которые могут хорошо знать только испытавшие их. Никакими словами невозможно изобразить той бури и того волнения, которым подвергается девица, недавно вышедшая из отеческого дома, еще неопытная в делах и вдруг пораженная невыносимой скорбью и принужденная принять на себя заботы, превышающие и возраст, и природу ее» . Более 20 лет прожила мать святителя во вдовстве, что стало ее христианским подвигом. Святитель Иоанн писал об этом так: «Когда я был еще молод, помню, как учитель мой (а он был суевернейший из всех людей) при многих удивлялся моей матери. Желая узнать, по обыкновению, от окружавших его, кто я таков, и услышав от кого-то, что я сын вдовы, он спросил меня о возрасте моей матери и о времени ее вдовства. И когда я сказал, что ей сорок лет от роду и что двадцать лет уже прошло, как она лишилась моего отца, он изумился, громко воскликнул и, обратившись к присутствовавшим, сказал: “Ах! какие у христиан есть женщины!” Таким удивлением и такою похвалою пользуется это состояние (вдовства) не только у нас, но и у внешних (язычников)!» . От столь мужественной и терпеливой матери получил свое воспитание святитель Иоанн, и сам проявлявший немало мужества и терпения в своем пастырском служении, находясь на столичной кафедре. Хотя родители святителя Иоанна и не прославлены в лике святых, нельзя не назвать святой семью, в которой родился и был воспитан величайший церковный проповедник и пастырь.
Воспитание детей в христианской вере - это величайший подвиг и долг каждой верующей семьи. И самое лучшее воспитание - личный пример христианской жизни, передающийся от родителей к детям, идущий из поколения в поколение. Мы видим это в семье святителя Василия Великого. Пример подвига жены-христианки, обращающей ко Христу неверующего мужа, являет нам семья святителя Григория Богослова в лице его матери и старшей сестры. Стойкость, мужество и терпение в скорбях и трудностях показывает мать святителя Иоанна Златоуста. Поэтому праздник трех великих святителей можно считать и праздником их семей, воспитавших детей, ставших столпами Церкви Христовой.
Совершается 12 февраля
(30 января по старому стилю). Три великих святителя почитаются как вселенские учители, оставившие нам великое богословское наследие.
Почитание трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста
История установления памяти трех Вселенских святителей относится к правлению византийского императора Алексея I Комнина (1056/1057 - 1118 гг.), когда в Константинополе шли споры о первенстве кого-либо из этих Отцов церкви. По церковному преданию, в 1084 году митрополиту Евхаитскому Иоанну (ок. 1000 - ок. 1070 гг.) явились вместе три святителя и повелели установить общий день празднования их памяти, объявив, что они равны пред Богом.
30 января 1084 года (ст. ст.) было установлено отдельное празднование, посвященное трем вселенским учителям: Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту.
С первой половины XII века в греческих богослужебных книгах зафиксирована служба трем святителям. Самый ранний пример - Устав константинопольского монастыря Пантократора (1136 год), который содержит правила освящения храма на праздник «святых Василия, Богослова и Хризостома
». В древнерусской литературе была распространена «Беседа трех святителей
» в форме вопрос-ответ, написанных от имени Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Древнейшие русские списки Беседы относятся к XV веку, известен южнославянский пергаменный список XIV века. «Беседа» была включена в индексы ложных книг сразу же после своего появления. Самый ранний индекс, в котором она упоминается, датируется 30-40 годами XV века («Что глаголано о Василии Кесарийском, и о Григории Богослове, и о Иоанне Златоустем, что въпроси и ответи о всем по ряду лгано», ГИМ, Чудовское собрание, № 269
); этот индекс связывают с митрополитами Киприаном
(1390-1406 гг.) и Зосимой
(1490-1494 гг.). Считают, что основа составлена Киприаном, а Зосима лишь дополнил список, но точный объем добавлений не известен, поскольку индекс Киприана не сохранился. Однако известно, что он существовал, поскольку в списке Зосимы указано: «А се писано из молитвеника митрополита Киприана всеа Руси
».
Три вселенских святителя Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Тропарь и кондак
Тропaрь џбщіи, тріeмъ с™лемъ. глaсъ, д7.
Ћко апcлwмъ є3динонрaвніи, и3 вселeннэй ўчи1теліе, вLце всёхъ моли1тесz, ми1ръ вселeннэй даровaти, и3 дш7sмъ нaшимъ вeлію млcть.
Кондак, гласъ, в7.
Сщ7eнныz и3 бговэщaнныz проповёдателz, вeрхъ ўчи1телей гDи, пріsтъ в8 наслаждeніе бlги1хъ твои1хъ пок0z. труды2 бо и4хъ и3 болёзни пріsтъ, пaче всsкагw приношeніz, є3ди1не прославлszи с™hхъ свои1хъ.
————————
Библиотека Русской веры
→
Три вселенских святителя Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Иконы
Иконописные изображения трех святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста известны с XI-XII вв. Икона трех святителей упоминается в Уставе монастыря Богородицы Кехаритомени, основанного императрицей Ириной Дукеней в XII веке в Константинополе. Первое из сохранившихся изображений трех святителей находится в Псалтыри, изготовленной писцом Студийского монастыря в Константинополе Феодором в 1066 г. (ныне находится в Британском музее). Изображения трех святителей встречаются в святительском чине в алтарной апсиде со времен византийского императора Константина Мономаха (1042-1055 гг.) в церкви Софии Охридской, в Палатинской капелле в Палермо.
В Древней Руси иконописные изображения трех святителей известны с конца XIV в. Первые изображения - псковская икона три Святителя с святой Параскевой (XV в.). Святители изображаются в рост со свитком или книгой в левой руке, а правая рука - в благословляющем жесте.
Храмы на Руси в честь трех святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго
В честь трех святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста освящен храм в Спасо-Елеазаровском монастыре (Псковская область). Монастырь был основан в 1425 году преподобным Ефросином Псковским (в миру Елеазар; 1386-1481 гг.).
В честь трех вселенских святителей освящен храм в Кулишках в Москве. В XV веке Василий I построил здесь свой летний дворец с домовой церковью во имя святого равноапостольного князя Владимира. Неподалеку были разбиты княжеские сады, а рядом с ними расположены конюшни. На конном дворе была сооружена деревянная церковь во имя святых мучеников Флора и Лавра. По соседству был пристроен домовый митрополичий храм во имя трех святителей вселенских. В XVI веке великокняжеская усадьба была перенесена в село Рубцово-Покровское в связи с тем, что юго-восточная часть Белого города стала активно заселяться. Церкви, располагавшиеся ранее в резиденциях, стали приходскими, при них образовались погосты. В 1674 году был построен каменный трехсвятительский храм.
О старообрядческих храмах во имя трех святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго информации нет.
12 февраля мы празднуем Собор вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Любовь верующих к этим подвижникам была столь велика, что в Церкви произошли разделения. Одни именовали себя василианами, другие григорианами, третьи – иоаннитами. Божьим Промыслом в 1084 году три святителя вместе явились митрополиту Евхаитскому Иоанну и объявили, что равны перед Богом. С того времени им установлен общий день памяти.
Поймал себя на мысли, что если бы меня спросили: «А чем вы докажете, что именно православие является истинной верой во Христа, осененной благодатью Святого Духа?» – то я бы, наверное, ответил: «Потому что именно в Православной Церкви жили, служили и подвизались, такие люди, как святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст». Само появление подобных подвижников в Церкви уже лично для меня является физическим, биологическим, историческим и духовным доказательством существования Бога и пребывания Его благодатных даров именно в православии.
Ответ, наверное, такой…
Исследуя жития святителей, можно сделать вывод, что эти люди искали в жизни только одного – Бога. Больше ничего им не было важно. Они сознательно отсекли от себя все блага мира для того, чтобы ничто не мешало им двигаться по лестнице вверх – в небо – к Господу Богу.
Они, будучи юношами из богатых семей, могли бы подыскать себе достойных и красивых девушек, но вместо этого уходят в пустыню для совершения подвигов. Когда их пытаются рукоположить во священники, они, почитая себя недостойными, уходят в пустыню еще дальше. Став епископами, ведут практически нищенский образ жизни. И когда наступает время испытаний, то непоколебимо, бесстрашно и бескомпромиссно отстаивают чистоту православной веры.
И «камертоном» для данной статьи можно, наверное, стать диалог святителя Василия Великого с префектом Модестом, который по приказу императора Валента под угрозами пыток и смертной казни пытался склонить святого к принятию арианства.
Святитель ответил префекту: «Все это для меня ничего не значит, тот не теряет имения, кто ничего не имеет, кроме ветхих и изношенных одежд и немногих книг, в которых заключается всё мое богатство. Ссылки нет для меня, потому что я не связан местом, и то место, на котором живу теперь, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое. Лучше сказать: везде Божие место, где ни буду странником и пришельцем (Пс. 38:13). А мучения что могут сделать мне? – Я так слаб, что только первый удар будет чувствителен. Смерть же для меня благодеяние: она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь, к Которому давно я стремлюсь. Может быть, ты не встречался с епископом; иначе, без сомнения, услышал бы такие же слова. Во всем ином мы кротки, смиреннее всякого, и не только пред таким могуществом, но и пред всяким, потому что так предписано нам законом. Но когда дело идет о Боге и против Него дерзают восставать, тогда мы, все прочее вменяя за ничто, взираем только на Него Единого, тогда огнь, меч, звери и железо, терзающее тело, скорее будут для нас удовольствием, нежели устрашат».
Эти слова приоткрывают нам завесу над внутренним миром святителя Василия Великого и (я уверен) святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Устремление к Богу – как центр жизни каждого из них.
Префект Модест был поражен подобным ответом. В докладе императору Валенту он сказал: «Побеждены мы, царь, настоятелем Церкви».
Именно потому плодородная почва сердец трех святителей дала «плод во сто крат» (Мф. 13:1–23). Отсюда и чины Божественных литургий, и возвышенное богословие, положенное в основу определений Второго Вселенского Собора, и толкования Священного Писания, и духоносные душеспасительные произведения для священников, монашествующих, мирян, и святая жизнь, назидательная для потомков. «Иисус же сказал им:…если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда тудаˮ, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20). Святой праведный Иоанн Кронштадтский в книге «Моя жизнь во Христе» писал: «Все с верою возможно победить и самое Царство Небесное получишь. Вера – величайшее благо земной жизни: она соединяет человека с Богом и в Нем делает его сильным и победоносным: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6:17)».
И святители имели эту веру…
Как же они жили? Как стяжали дар Святого Духа, позволивший потомкам назвать их вселенскими учителями Церкви?
Все три святителя были практически современниками и почти одногодками (за исключением святителя Иоанна Златоуста, родившегося на 17 лет позже). Василий Великий и Григорий Богослов родились в богатой малоазийской провинции Каппадокии (перевод с древнеперсидского языка «страна прекрасных коней»). Василий родился в 330 году в административном центре области Кесарии в богатом и древнем роде, уже долгое время исповедующем христианство. Григорий Богослов был на год старше Василия, он родился в 329 году возле города Назианз, входившим в состав Каппадокии. Иоанн Златоуст был их младшим современником. Он увидел свет в богатом и могущественном по тем временам городе Антиохии Сирийской, славившейся своей богословской школой в 347 году.
Святители Василий Великий и Григорий Богослов были друзьями, причем не просто приятелями-знакомыми, а лучшими друзьями, о которых говорят «не разлей вода». Василий, как мы уже говорили, происходил из знатного христианского каппадокийского рода. Его бабушка сохранила предание о святителе Григорие Чудотворце. Мать была дочерью мученика. Из семьи святителя пять человек были канонизированы. Среди них – сам Василий, его сестра преподобная Макрина, два брата-епископа Григорий Нисский, Петр Севастийский и еще одна сестра праведная Феозва диакониса.
Святитель Григорий Богослов также родился в семье христианских праведников. Отец и мать его стали святыми. Отца также звали Григорий, называя, в отличие от сына Старшим. Впоследствии он стал епископом родного города Назианзин.
Обе семьи были богаты, потому родители могли позволить своим чадам дать хорошее респектабельное афинское образование. Именно в Афинах Василий Великий и Григорий Богослов встретились в юношестве. Их «университетская» дружба стала братанием на всю жизнь.
Во время прохождения обучения современникам Василия Великого стало сразу понятным, что перед ними великий ум. «Он так изучил все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому». Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в астрономии, математике и медицине, – «это был корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы», – сказано о нем.
В то же время его ближайший соратник святитель Григорий Богослов писал о нем в своем похвальном слове Василию Великому: «Нами руководили равные надежды и в деле самом завидном – в учении... Нам известны были две дороги: одна – к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая – к наставникам наук внешних».
Получив образование, спустя некоторое время святитель Василий Великий крестится, затем раздает все свое имущество нищим и предпринимает путешествие в монашеские обители Египта, Сирии и Палестины. Поселяется в малоазийской пустыне для аскетических подвигов, куда привлекает и святителя Григория Богослова. Они жили в суровой аскезе. В их жилище не было ни очага, ни кровли. Подвижники соблюдали строгие ограничения в пище. Работали Василий и Григорий, обтесывая камни, до кровавых мозолей на руках. Имели только одну одежду (без перемены): срачицу (сорочку) и мантию. Ночью носили для усугубления подвигов власяницу.
Но светильники Божьи, конечно же, не могут укрыться под спудом. Они были призваны на архиерейское служение. Только довольно длительное время оба по смирению и страху перед высотой священного сана убегают от предложений стать пресвитерами, а потом и епископами. Так, например, поступал и святитель Иоанн Златоуст. Его замечательная книга «Шесть слов о священстве» как раз и была написана в адрес своего друга, который пришел в пустыню, куда сбежал святой, уговаривать его принять священнический сан.
Но Господь призвал своих праведников на святое служение. И они взошли на него, как на свою личную Голгофу.
Нам очень часто, к сожалению, кажется, что наше время – самое сложное. Но для православного человека, искренне верующего во Христа и пытающегося жить по евангельским заповедям, любое время непростое. Анализируя жизненный подвиг трех святителей, можно с уверенностью сказать, что они восходили на епископские кафедры, как на крест.
В своей книге «Введение в святоотеческое богословие» протоиерей Иоанн Мейендорф писал о Василии: «Святитель Василий разрушил свое здоровье неустанным подвижничеством. Он умер 1 января 379 года в возрасте 49 лет, лишь немного не дожив до торжества своих богословских идей на Втором Вселенском Соборе в Константинополе (381 г.)».
Сорок девять лет жизни, всецело отданной Церкви и Ее благоустроению. Несмотря на победу над арианством на Первом Вселенском Соборе, вторая половина IV века также была очень непростой. Арианство, названное так по имени основателя ереси Ария, отвергавшего божество Спасителя, несколько трансформировалось. Во второй половине IV века появилась ересь «духоборов», отрицавших Божество Третьего Лица Святой Троицы – Святого Духа. Почти весь православный Восток был заражен ересью арианства. В Константинополе не осталось ни одного православного храма. И с Божьей помощью усилиями святителей Василия Великого и Григория Богослова вместе с их сторонниками удалось сохранить чистоту православия и на Втором Вселенском Соборе опровергнуть «духоборов», добавив к Символу веры известные стихи о Святом Духе и Его Божестве.
Однако до этой победы лежал трудный очень непростой, исполненный опасности путь.
Уже упомянутый мною в начале статьи каппадокийский префект Модест – сторонник арианства, угрожал Василию смещением с кафедры и физическою расправою, часть паствы отказалась повиноваться святителю. Параллельно с ним в Кесарии действовал арианский епископ. Об этом времени хорошо написал в своем сочинении «Византийские отцы IV века» протоиерей Георгий Флоровский: «Св. Василий был пастырь по призванию, пастырь по темпераменту. Он был человек воли прежде всего… В 370 году Евсевий умер и на кафедру был избран Василий – не без труда и не без сопротивления – часть епархии отказалась ему повиноваться. Прежде всего, новому епископу нужно было умиротворить свою паству, и он достигает этого и силой власти, и силой слова, и силой милосердия – еще раньше, в 368 году, во время страшного голода св. Василий продал свое наследственное имение и отдал все деньги в пользу голодающих. Но, как выражался св. Григорий, Промысел Божий призвал Василия не в Кесарийские только епископы, “и чрез один град, Кесарию, возжигает его для всей вселеннойˮ. Василий Великий явился действительно вселенским пастырем, возвращающим мир всей вселенной. Прежде всего, ему приходилось бороться за свою кафедру, казалось иногда, что он делал слишком большие уступки, но в этом сказывалась его жертвенная мудрость, ибо, считал он, всего хуже, когда кафедрами завладевают еретики. И до времени Василию приходилось молчать и умалчивать. Так воздерживался он открыто исповедовать Духа Святого Богом, ибо, как говорит Григорий Богослов, “еретики подыскивались, чтобы уловить ясное речение о Духе, что Он Богˮ. Защищаясь от Писания и силой умозаключений, продолжает Григорий, “Василий медлил до времени употребить собственное речение, прося у Самого Духа и у искренних поборников Духа не огорчаться его осмотрительностью, потому что, когда время поколебало благочестие, стоя за одно речение, можно неумеренностью все погубить. И поборникам Духа нет никакого вреда от малого изменения в речениях, когда под другими словами они узнают те же понятия, потому что спасение наше не столько в словах, сколько в делахˮ. Налагая на себя по тесноте времени осторожность, св. Василий “предоставлял свободуˮ говорить Григорию, “которого, как почтенного известностью, никто не стал бы судить и изгонять из отечестваˮ. В результате из всех православных епископов Востока одному только Василию удалось удержаться на кафедре во времена Валента».
Именно он благословляет своего друга святителя Григория Богослова взойти на константинопольскую кафедру.
По свидетельству самого Григория, когда он в 378 году прибыл на Патриарший престол, в столице огромной Византийской империи не осталось ни одного православного храма. Первое время Григорий служил и проповедовал в домовой церкви своих родственников. Он назвал этот храм «Анастасиос» («Воскресенье»). И впоследствии он стал действительно воскресением в православии Константинополя.
В ночь на Пасху 21 апреля 379 года толпа ариан ворвалась в храм и начала побивать православных камнями. Одного из епископов убили, самого святителя Григория Богослова ранили. Но он не отчаивался. Терпение и кротость были его доспехами. Вскоре Божьим Промыслом и трудами первосвятителя Григория Константинополь стал православным.
О себе Григорий писал так: «Я – Господень орган и сладостно сложенной песней Вышнего славлю Царя: в трепете все перед Ним». В богатейшей столице мира он жил как аскет в пустыне. «Пища его была пища пустыни; одежда – одежда нужды; обхождение простое, близ двора – ничего не искал он у двора». Когда различными интригами его попытались свергнуть с патриаршего престола, он с радостью пошел навстречу этим попыткам, говоря: «Пусть буду я пророком Ионою! Не виновен я в буре, но жертвую собою для спасения корабля. Возьмите и бросьте меня... Я не радовался, когда восходил на престол, и теперь охотно схожу с него». Григорий пожертвовал собой ради мира в Церкви.
Умер он 25 января 389 года в Арианзе, в любимой его сердцу уединенной пустыньке. Святая Православная Церковь усвоила ему имя «Богослов», которым величала только троих людей в Своей истории – апостола и евангелиста Иоанна Богослова, собственно святителя Григория Богослова и Симеона Нового Богослова. Прозвище «Богослов» усваивается тем святым, которые своими письменными духоносными работами особенно потрудились в раскрытии и утверждении догмата о Святой Троице.
Житие третьего святителя – Иоанна Златоуста было довольно похожим на жизнь святителя Григория Богослова. Он также взошел на Константинопольскую кафедру. И она стала для него второй Голгофой. Своими златыми устами он бескомпромиссно обличал распущенность нравов: ипподромы, театры с их развратом и кровожадностью и прочее. Это не понравилось императрице Евдоксии, и она стала искать возможности устранить с кафедры святителя Иоанна Златоуста. Состоялся неправедный собор, который постановил предать святого казни. Император заменил казнь изгнанием. Но народ, очень любивший Иоанна Златоуста, защищал своего пастыря. Во избежание кровопролития святитель сам предал себя добровольно в руки гонителей. Вдруг страшное землетрясение происходит в Константинополе, испуганная Евдоксия возвращает Иоанна Златоуста на кафедру. Но уже через два года в марте 404-го новый неправедный собор смещает святителя с кафедры и предает аресту. Его приговорили к ссылке на далекий Кавказ. Причем воинам, ведшим его, дается задание: «если не дойдет до места ссылки, всем будет от этого только лучше». Можно себе представить, каким тяжелым было «путешествие» престарелого Иоанна. Фактически – медленным умерщвлением человека. Естественно, что до места ссылки Иоанн Златоуст не дошел. Измученный болезнями, он умер в населенном пункте Команы на Кавказе. Это случилось следующим образом.
Возле склепа мученика Василиска ему явился этот святой и сказал: «Не унывай, брат Иоанн! Завтра мы будем вместе!» Святитель Иоанн Златоуст причастился Святых Тайн и со словами «Слава Богу за все!» отошел ко Господу. Это случилось 14 сентября 407 года.
Спустя несколько десятилетий в том же V столетии мощи святого были торжественно перенесены в Константинополь. Они были обретены совершенно нетленными (недавно мы 27 января по ст. ст. - 9 февраля (н. с.) праздновали перенесение мощей святителя Иоанна Златоуста). Рака со святыми мощами была поставлена в храме мученицы Ирины. Император Феодосий II просил прощения за своих родителей у святителя. А народ все шел и шел к мощам любимого святого. И когда люди воскликнули Иоанну Златоусту: «Прими престол твой, отче!» – тогда святой патриарх Прокл и клирики увидели, как святитель Иоанн Златоуст открыл уста и произнес: «Мир всем».
Так в который раз правда Божья восторжествовала над злом. Потому и нам, дорогие братья и сестры, не стоит унывать в наши тревожные дни. Ведь и великие святые, как мы видим, претерпевали скорби. А Церковь Божья была всегда гонимой. Но «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:13). Жизнь православного христианина есть бескровным мученичеством. Потому очищая душу в горниле суровых испытаний времени, мы, сохраняя чистоту православной веры, идя путем евангельских заповедей, делаем душу свою великой драгоценностью в очах Господа, Который, быть может, удостоит ее по молитвам святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста Царствия Небесного.
Святые отцы наши Василие, Григорие и Иоанне, молите Бога о нас!
Иерей Андрей Чиженко
12 февраля Православная Церковь празднует собор вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова (Назианзина) и Иоанна Златоуста. Вселенских – имеющих значение как учители для всех времен и народов. Они сыграли исключительную роль в формировании догматики, богослужения и церковной жизни вообще. Достаточно сказать, что из четырех вариантов Божественной Литургии, которая служится в поместных Православных Церквях, две приписываются авторству Иоанна Златоуста и Василия Великого.
Все они происходили из аристократических семей, которые отличались христианским благочестием и стремились дать своим детям как можно более хорошее образование. Например, Василий Великий учился у лучших учителей Кесарии Каппадокийской и Константинополя, а для завершения обучения отправился в интеллектуальную столицу античности Афины, где и познакомился с Григорием Богословом.
Теснейшая дружба, установившаяся между ними, сохранилась на всю жизнь. Григорий и Василий вместе провели юношеские годы и в дальнейшем оказывали поддержку друг другу. Для Златоуста же, который был младше их почти на 20 лет, первые двое были практически живой легендой и предметом глубочайшего почета и уважения. Иоанн много раз ссылается на суждения «блаженнейших, превосходнейших Василия и Григория» и ставит их как пример для подражания.
То общее, что их объединяло – это своего рода цивилизационная, культурно-историческая миссия, которую им предстояло выполнить в истории Церкви. Время государственных гонений прошло, надо было вносить христианство и просвещать им общественную, государственную и культурную жизнь, доносить истину о Боге используя достижения светской философии.
Василия Великого и Григория Богослова (а также еще называют Великими каппадокийцами, поскольку они были родом из Каппадокии – области Малой Азии, входившей в Восточную Римскую империю и населенной тогда греками. Сейчас Каппадокия принадлежит Турции. Основной вклад Великих каппадокийцев в богословие состоит в разработке . Григорий Богослов говорил в 22-м слове «О мире», что мы учим «поклоняться Отцу, Сыну и Святому Духу, единому в Трех Божеству и Силе, не предпочитая Одного и не принижая Другого… не рассекая единого величия новшеством имен».
Как возник праздник
Предыстория возникновения праздника такова. При византийском императоре Алексее I Комнине в Константинополе долго спорили о том, кто из этих отцов Церкви должен считаться первым и главным. Одна часть людей превозносила Василия Великого (память 14 января), другая считала таковым Григория Богослова (память 7 февраля января), а третья – святителя Иоанна Златоуста (память 26 ноября). Но по церковному преданию, в 1084 году митрополиту Евхаитскому Иоанну во сне явились вместе сразу три святителя и повелели установить общий день празднования их памяти:
«Нет ме жду нами ни первого, ни второго. Если ты ссылаешься на одного, то в том же согласны и оба другие. Поэтому, повели препирающимся по поводу нас прекратить споры, ибо как при жизни, так и после кончины, мы имеем заботу о том, чтобы привести к миру и единомыслию концы вселенной. В виду этого, соедини в один день память о нас и, как подобает тебе, составь нам праздничную службу, а прочим передай, что мы имеем у Бога равное достоинство». Димитрий Ростовский
Учение о Троице
Святая Троица (Гостеприимство Авраамово). Богоматерь Одигитрия. Икона-таблетка. 1484-1504г; Россия. Новгород Великий; XV в. ruicon.ru
Материал по теме
В этот раз перед нами стоит сложная задача - рассказать в Слайдах (то есть просто и коротко) о том, что стоит за пределами человеческого понимания - о Святой Троице.
Жизнь всех трёх святителей была полна тревог и испытаний. Василий Великий и Григорий Богослов за Церковь и церковное единство боролись с арианами, испытывая порой лишения и притеснения. Родившийся позже их почти на 20 лет Иоанн Златоуст, когда стал константинопольским архиепископом, за свои правдивые и честные проповеди был несправедливо обвинен в надуманных прегрешениях, смещен с кафедры, преследовался и был отправлен в итоге в далекую – в глухой Пифиунт на восточном берегу Черного моря (Пицунда, ныне в Абхазии). Когда он, будучи уже измученным стариком, умирал в дороге, последними его словами в жизни тем не менее были – «слава Богу за всё!». Словом, жизнь каждого из этих вселенских учителей могла бы даже послужить предметом не одного романа.
Самым важным в богословско-догматическом отношении было учение великих каппадокийцев о Троице. В 4 веке после Р.Х., империю сотрясали споры с арианами. Основоположник арианской ереси Арий из Александрии учил, что Христос сотворен Богом и не единосущен (греч. ὁμοούσιος, в русскоязычной литературе омоусия), но лишь подобосущен Ему (греч. ὅμοιος, омиусия). Причиной возникновения арианства было несогласие Ария с учением Александра Александрийского, утверждавшим, что «Бог есть во Троице Единица и Единица во Троице».
Споры о Троице вдруг захватили всех – так жителей Восточной Римской империи волновали вопросы веры, настолько это было для них живо и актуально. О Боге и о соотношении Лиц Троицы спорили даже на улицах, площадях и в банях люди совершенно разных сословий и званий. Как не без иронии писал другой великий каппадокиец, младший брат Василия Великого Григорий Нисский, «одни, вчера или позавчера оторвавшись от черной работы, вдруг стали профессорами богословия. Другие, кажется прислуги, не раз битые, сбежавшие от рабьей службы, с важностью философствуют о Непостижимом. Все полно этого рода людьми: улицы, рынки, площади, перекрестки. Это - торговцы платьем, денежные менялы, продавцы съестных припасов. Ты спросишь их об оболах (копейках), а они философствуют о Рожденном и Нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, отвечают: «Отец больше Сына». Справишься: готова ли баня? Говорят: «Сын произошел из несущих».
Арий был превосходным знатоком философии, и его христология носила рационалистический характер. Он пытался объяснить природу Христа и его отношения с Богом-Отцом так, чтобы они согласовались с разумом. Арий стремился избежать тех острых противоречий, перед которыми несовершенный человеческий разум ставило Откровение и православное церковное учение: что Бог одновременно Троица и Единица, что Христос одновременно и рожден, и не сотворен, и т.д.
В защиту Троицы и выступили великие каппадокийцы. Введя понятие ипостаси для разных Лиц Троицы, они провели строгое различие между понятиями «усиа» (сущность Бога) и «ипостасис», или между «фюсис» (природа Бога) и «просопон» (Лица Троицы). В посвященном своему брату Григорию Нисскому послании Василий Великий определяет усиа (сущность Бога) как общее, а ипостасис (Лицо) как особенное, частное. Аналогично, согласно этой логике, «человек» есть усиа, а «Павел» - ипостасис. Как в книге «Вселенские соборы» пишет А.В. Карташев, «этот памятник («Επειδή πολλοί»… от 369 или 370 г.) составляет краеугольный камень нашей научно-догматической техники. Словом, опуская все подробности (предполагая их известными из Патристики), Василий, Григорий Назианзский и Григорий Нисский устанавливают ту отчетливую формулу о взаимоотношении Единой Божественной усиа и Трех Ипостасис, которой мы пользуемся теперь».
Философия – служанка богословия
Как писал прот. Георгий Флоровский, «арианство поставило перед церковным сознанием философскую задачу. И в философских понятиях и словах ответила Церковь на арианский соблазн». И Василий Великий, и Григорий Богослов, и Иоанн Златоуст отличались очень большой ученостью и глубокими философскими познаниями. Про Василия Великого, например, говорили, что «он так изучил все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому. Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в медицине, - это был как корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы». Про него с его другом Григорием Богословом также рассказывали, что они во время учебы в Академии в Афинах знали лишь две дороги: в учебные аудитории и в храм.
Однако те же великие каппадокийцпы в целом противостояли рационалистической тенденции в богословии. Та стремилась подчинить «юродство апостольской проповеди о Христе Распятом», что «для иудеев соблазн, а для эллинов безумие» (1 Кор. 1:23) высшему философскому истолкованию и уйти от острых апорий православной троичной догматики. Однако главный интерес православных богословов было дело спасения человека. Искупление и обожение человека возможны лишь при допущении того, что Бог-сын единосущен Богу-Отцу, и надо иметь мужество признать и принять возникающие в связи с этим острые, непримиримые для несовершенного человеческого разума противоречия. Но в этом выражается и смирение гордого разума, когда философия решается подчиниться вере и богословию, становится, как было сказано позже, их служанкой в интересах спасения человека.
Все три святителя при всей их учености и глубоком знании наук поэтому выше ставили другое, главное – постижение того, что ведет к спасению, и жизнь в соответствии с Божественными Заповедями. Конечно, это общая православная установка, которую разделяли и другие учителя Церкви, и которая и сформировала то Православие (правильное прославление Бога), каким мы его знаем и поныне. Однако у трех святителей она выразилась, может быть, наиболее ярко, и не в последнюю очередь потому, что они не отрицали и положительной роли ученой философии. Неслучайно их так много и как раз на эту тему в своих «Триадах» цитирует великий святитель Григорий Палама, чье богословское творчество окончательно завершило формирование православной догматики. Вот три ярких цитаты каждого из трех вселенских учителей, которые он приводит сразу в первой части первой своей первой Триады под названием «Для чего и до каких пор полезно заниматься словесными рассуждениями и науками»:
Василий Великий, из Беседы на седьмой псалом: «Мы обнаружили два смысла, обозначаемых словом истина. Один - постижение того, что ведет к блаженной жизни, другой – верное знание относительно чего бы то ни было из вещей этого мира. Истина, содействующая спасению, живет в чистом сердце совершенного мужа, который бесхитростно передает ее ближнему; а если мы не будем знать истину о земле к о море, о звездах и об их движении и скорости, то это ничуть не помешает нам получить обетованное блаженство».
Иоанн Златоуст, из «Толкования святого Евангелия по Матфею»: «Чего внешние мудрецы никогда не могли увидеть и во сне, то рыбаки и простецы объявляют нам с полной достоверностью; оставив землю, они говорят все о небесном, неся нам иную жизнь и иное существование, иную свободу, иное служение и иной мир и все вообще изменяя - не как Платон, или Зенон, или какой-нибудь еще составитель законов, потому что все такие прямо показали, что их души вдохновлялись злым духом, неким свирепым демоном, враждебным нашей природе. И эти рыбари с верою философствуют о Боге такое, чего никогда никто из тех не смог и помыслить, поэтому философствование тех философов пропало и погибло, и по справедливости: ведь все это внушили демоны. Итак, оно исчезло и презирается как ничтожнейшая из паутин, скорее же как нечто смехотворное, бесчинное, таящее в себе великий мрак и непотребство; но не такова наша философия».
Святой Григорий Богослов: «Первая мудрость – жизнь похвальная и очищенная Богом или очищаемая Им, Пречистым и Пресветлым, требующим от нас одной только жертвы очищения. Первая мудрость - презирать мудрость, которая в словесных рассуждениях, в извивах речи, в двусмысленных и излишних противоположениях. Ту мудрость я восхваляю и той жажду, которой рыбаки поймали сетями евангельскими вселенную, победив упраздненную мудрость своим совершенным и прямым словом».
», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря.***
При императоре Алексее Комнине, который правил с 1081 по 1118 г. в Константинополе разгорелся спор, разделивший на три лагеря мужей, просвещенных в вопросах веры и усердных в стяжании добродетелей. Речь шла о трех святителях и выдающихся отцах Церкви: Василии Великом, Григории Богослове и Иоанне Златоусте. Одни выступали за то, чтобы предпочесть св. Василия двум другим, поскольку он сумел объяснить тайны природы как никто другой и был вознесен добродетелями на ангельскую высоту. В нем, говорили его сторонники, не было ничего низменного или земного, он был организатором монашества, главой всей Церкви в борьбе с ересями, строгим и требовательным пастырем относительно чистоты нравов. Поэтому, делали вывод они, св. Василий стоит выше св. Иоанна Златоуста, который по характеру был более склонен прощать грешников.
Третья группа ратовала за то, чтобы признать главным свт. Григория Богослова за величие, чистоту и глубину его языка. Они говорили, что свт. Григорий, лучше всех освоивший мудрость и красноречие греческого мира, достиг высочайшей степени в созерцании Бога, поэтому никто из людей не смог столь великолепно изложить учение о Святой Троице.
Таким образом, каждая партия защищала одного отца перед двумя другими, и это противостояние захватило вскоре всех жителей столицы. Вовсе уже не помышляя о почтительном отношении к святителям, люди пускались в бесконечные споры и перебранки. Разногласиям между партиями не было видно ни конца ни края.
Тогда однажды ночью три святителя явились во сне св. Иоанну Мавроподу, митрополиту Евхаитскому (память - 5 октября), сначала по одному, а затем втроем. В один голос они ему сказали: «Как ты видишь, мы все вместе находимся рядом с Богом и никакие размолвки или соперничество нас не разделяют. Каждый из нас в ту меру обстоятельств и вдохновения, какая была ему дарована Святым Духом, писал и учил тому, что необходимо для спасения людей. Среди нас нет ни первого, ни второго, ни третьего. Если ты призываешь имя одного из нас, двое других также присутствуют рядом с ним. Посему повели тем, кто ссорится, не создавать из-за нас расколов в Церкви, поскольку при жизни все свои усилия мы посвящали установлению единства и согласия в мире. Затем объедини наши памяти в один праздник и составь для него службу, включив туда песнопения, посвященные каждому из нас, сообразно искусству и науке,
которые Господь тебе дал. Передай эту службу христианам, чтобы они праздновали ее каждый год. Если они будут почитать нас таким образом — едиными перед Богом и в Боге, то мы обещаем, что будем ходатайствовать в нашей общей молитве об их спасении». После этих слов святители поднялись на небо, объятые несказанным светом, обращаясь друг к другу по имени.
Тогда свт. Иоанн Мавропод собрал без промедления народ и сообщил об откровении. Так как все уважали митрополита за добродетель и восхищались силой его красноречия, спорившие партии примирились. Все стали просить Иоанна немедленно приняться за составление службы общего праздника трех святителей. Тонко продумав вопрос, Иоанн решил отвести этому празднованию тридцатый день января, чтобы словно скрепить печатью этот месяц, в течение которого вспоминаются все три святителя по отдельности .
Как поется в многочисленных тропарях из этой великолепной службы, три святителя, «земная троица», разные как личности, но единые по благодати Божией, заповедали нам в своих писаниях и примером своей жизни почитать и прославлять Пресвятую Троицу — Бога Единого в трех Лицах. Эти светильники Церкви распространили по всей земле свет истинной веры вопреки опасностям и преследованиям и оставили нам, их потомкам, святое наследие. Через их творения мы можем также достичь высшего блаженства и вечной жизни в присутствии Бога вместе со всеми святыми.
На протяжении января мы празднуем память многих славных иерархов, исповедников и подвижников и завершаем его соборным праздником в честь трех великих святителей. Таким образом Церковь вспоминает всех святых, которые проповедовали православную веру своей жизнью или в своих сочинениях. Этим праздником мы отдаем дань почтения всей совокупности знаний, просвещенности, ума и сердца верующих, которые они получают через слово. В итоге праздник трех святителей оказывается воспоминанием всех отцов Церкви и всех примеров евангельского совершенства, которые Святой Дух порождает во все времена и во всех местах, чтобы появлялись новые пророки и новые апостолы, проводники наших душ на Небеса, утешители народа и пламенные столпы молитвы, на которых и покоится Церковь, укрепляясь в истине.
Составитель
— иеромонах Макарий Симонопетрский,
адаптированный русский перевод
— издательство Сретенского монастыря