Выдающийся советский хоккеист Валерий Харламов добился множества незабываемых побед на различных турнирах – именно его голы и результативные передачи становились решающими в игре легендарной советской сборной. Его блестящую карьеру и счастливую жизнь оборвала авария, в которой хоккеист разбился вместе со своей женой Ириной. Вместе они прожили всего пять лет, и за это время успели появиться на свет дети Валерия Харламова – сын Александр и дочь Бегонита, названная так в честь матери Валерия. Они почти не запомнили своих родителей – Александру было всего пять лет, когда их не стало, а Бегоните и того меньше.
На фото - Валерий Харламов с детьми
А отца, даже при жизни, они вообще почти не видели – он почти всегда был на сборах, зато, когда на выходные приезжал домой, для его семьи это был настоящий праздник, особенно для детей Валерия Харламова. Старший сын хоккеиста родился еще до свадьбы Валерия и Ирины. Когда она узнала, что беременна – бросила учебу в Московском энергетическом институте, поженились они уже после рождения Саши – тогда Валерий переехал из своей холостяцкой однокомнатной квартиры к Ирине, а потом они и сыграли свадьбу. Сына и дочь Харламов воспитывал по-разному. К Бегоните он относился очень нежно, а к Александру – как к будущему мужчине.
На фото - дети Валерия Харламова
Дети Валерия Харламова после гибели родителей воспитывались у бабушки, матери Ирины Нины Васильевны, а через пять лет умерла другая бабушка – ей так и не удалось оправиться после смерти сына, по словам Александра, они будто осиротели во второй раз. Над Александром взяли шефство игроки ЦСКА Вячеслав Фетисов, Владимир Крутов и Алексей Касатонов. Александр, когда вырос, тоже стал спортсменом – получил дополнительное образование в Детско-юношеской спортивной школе ЦСКА, потом закончил ВУЗ, а в 1999 году уехал в Америку, где прожил шесть лет, играя за различные клубы низших лиг.
На фото - сын Харламова Александр с женой
Валерий Харламов
Кто изобрел хоккей? Канадцы. Кто лучше всех играет в хоккей? Канадцы. Так куда, спрашивается, катится этот мир, если какие-то русские приезжают в Канаду и выигрывают у самых лучших хоккеистов, играющих в самой сильной хоккейной лиге мира? И не просто выигрывают, а громят, разносят в пух и прах, делают из профессионалов НХЛ клоунов-любителей. Это был шок. Это было не просто поражение, а национальный позор. 2 сентября 1972 года хоккей разделился на «до» и «после». В этот день в знаменитом монреальском дворце «Форум» началась историческая Суперсерия, первые встречи сборной Советского Союза и североамериканских профессионалов. «Мы повержены русскими медведями» и «Мистер Хоккей стал товарищем» – с такими заголовками на следующий день вышли канадские газеты. В то, что русские смогут победить сборную НХЛ, не верил никто, даже их соотечественники. Некоторые советские спортивные чиновники просили хоккеистов: «Ребята, сыграйте как можете и постарайтесь не проиграть слишком крупно…» Третьяк, Петров, Михайлов, Якушев и другие развенчали страшный миф о «великих и непобедимых профессионалах». И конечно же, Харламов…
До начала Суперсерии за океаном его никто всерьез не воспринимал. Ну куда этому «малышу» против канадских защитников, каждый из которых представлял собой стокилограммовую гору мышц (как сказал писатель и сценарист Яков Костюковский, вместе с Гайдаем создавший «Операцию Ы» и «Кавказскую пленницу»: «Когда я впервые увидел Харламова на фоне могучих партнеров, его фигура олицетворяла не телосложение, а теловычитание»). Да они просто размажут его по льду в первой же атаке, как только он посмеет перейти центральную линию. А Харламов раз за разом, словно шутя, проходил сквозь строй обороны канадцев и отправлял шайбу в ворота великолепного голкипера Кена Драйдена. Вратарь канадской команды навсегда запомнил игру Харламова. «…Все позади, – писал Кен Драйден в своей книге «Хоккей на высшем уровне». – За этой игрой наблюдали сто миллионов телезрителей в Советском Союзе, несколько миллионов – в Европе, более двадцати пяти миллионов канадцев и американцев смотрели ее у себя дома. А в «Форум» пришли почти двадцать тысяч зрителей. Клянусь, что теперь все они знают, что отчество Валерия Харламова – Борисович, а Владислава Третьяка – Александрович. Все было готово для великого триумфа канадского хоккея. Но приехали русские и все испортили, показав 60 минут такой игры, какая нам никогда не снилась… Именно Харламов надломил нашу могучую команду и снял вопрос о победителе. Его голы были просто немыслимыми. Харламов – хоккейный гений, я такой игры нападающего больше не видел. Равного ему просто нет…»
«Почему я стал хоккеистом? Признаться, прежде я об этом особенно не задумывался. Но вот однажды меня попросили рассказать, как пришла любовь к хоккею, и я… я не смог ответить на этот вопрос. Просто в детстве я много времени проводил на льду. А потом в один прекрасный день в моих руках оказалась клюшка… И почему хоккеем так увлекся? В школе математика хорошо давалась, олимпиады выигрывал. Сейчас бы просто работал. Представляете, каждый вечер – свободный. А так – вечно куда-то спешишь…»
А действительно, почему он стал хоккеистом? Маленький щуплый паренек, из тех, что в дворовых компаниях называют «хиляком». Гены в хоккейном плане – тоже неподходящие. Вот футбол – это да. Отец прославленного хоккеиста занимался спортом, играл в футбол, правда, дальше заводских команд не продвинулся. И мама – испанка по рождению, а для испанцев, как известно, выше футбола в спорте ничего нет. Может быть, и стоял бы тогда в центре Мадрида или Барселоны памятник Валерию Харламову – великому испанскому футболисту. Но Валера выбрал хоккей…
Летом 1937 года из Бильбао в Ленинград отплыл пароход с детьми испанских коммунистов. Среди них была и двенадцатилетняя Арибе Аббад Хермане, которую дома уменьшительно звали Бегонита, или Бегоня. Дети Испании бежали от гражданской войны. Но и на новой родине жестокая война скоро догнала их. Бегонита оказалась в Тбилиси, где работала на авиационном заводе, и только после окончания войны смогла приехать в Москву. Она устроилась на завод «Коммунар». На том же заводе работал слесарь-испытатель Борис Харламов. Молодые люди познакомились совершенно тривиально – на танцах. Борис просто не мог не обратить внимания на ослепительную красавицу Бегоню…
Милиционеры сразу же обратили внимание на одиноко идущего по ночной Москве мужчину со странным узелком на плече. Еще бы – три часа ночи, жуткий мороз, что можно делать на улице в такое время? Подошли, попросили пройти в ближайшее отделение. Мужчина с радостью согласился. Он уже окончательно замерз, а до родного общежития еще топать и топать.
– Понимаете, – объяснял он милиционерам, – сын у меня родился, Валерием назвали, в честь Чкалова. Вот, жена в роддоме, а я домой иду…
Валерий Харламов родился в ночь с 13 на 14 января 1948 года. До роддома роженицу довезти не успели, так что Валера родился прямо в машине «скорой помощи». Мальчик был слабеньким, весил меньше трех килограммов. Еще раз повторимся – никаких предпосылок к тому, чтобы он стал хоккеистом, не было. А вот поди ж ты, как только подрос, стал на коньки. Отец часто брал Валеру с собой на соревнования заводских команд по хоккею с мячом и, чтобы сынишка не замерз, давал ему коньки. Ботинки были на несколько размеров больше, так что надевать их приходилось прямо на валенки. Но, несмотря на такую «экипировку», мальчик сразу почувствовал, что лед – это его стихия. С пятилетнего возраста Валера катался где только можно – на катке, на замерзшем пруду, на дороге, лед на которой был отшлифован колесами проезжавших автомобилей.
Казалось, парень родился в коньках, настолько уверенно он держался на льду. Как только в округе появилась хоккейная коробка, вопрос «чем занять свободное время зимой?» для Валеры перестал существовать. Коньки, клюшка – и вперед, на каток! Его охотно принимали в свои команды не только сверстники, но и ребята постарше. Валера, наверное, уже видел себя будущим Всеволодом Бобровым и мечтал, что через несколько лет он тоже будет выходить на лед в команде мастеров, забивать голы, а диктор по нескольку раз за матч будет объявлять: «Шайбу забросил Валерий Харламов!» Но на пути к мечте неожиданно встали три препятствия – испанское происхождение мамы, возраст и слабое здоровье.
В 1956 году Валера Харламов оказался в Испании. Через двадцать лет после начала гражданской войны испанцы, бежавшие от режима Франко, наконец-то получили возможность вернуться на родину. Бегонита долго сопротивлялась, не хотела бросать мужа, но голос крови все-таки победил. Мама и сын поселились в Бильбао, Валера учился в местной школе, где, помимо прочих предметов, преподавали и Закон Божий, причем в католическом варианте. Несколько месяцев Бегонита прожила в Испании, но горечь разлуки с любимым человеком заглушить так и не смогла, и вместе с сыном вернулась в Советский Союз.
И снова Москва, настоящая, а не испанская зима (когда температура ниже плюс десяти не опускается), каток и хоккей до ночи. К сожалению, Валера не отличался богатырским здоровьем, частенько болел. В 1960 году перенес ангину в тяжелой форме. Несколько недель лежал в больнице, три месяца провел в санатории. Как будто выкарабкался, но ангина дала осложнения, у мальчика обнаружили порок сердца. Какой там хоккей, если по предписанию врачей ему запрещались любые физические нагрузки! Валере не разрешалось: посещать уроки физкультуры, плавать, поднимать тяжести, ездить в пионерский лагерь и ходить в школьные походы. Ему разрешалось: ходить в школу и неспешно прогуливаться при хорошей погоде где-нибудь в парке. А в 11 лет он и гулять-то не мог – у Валеры отнялась правая рука и нога.
Мама была готова строго исполнять предписания врачей, но Борис Сергеевич Харламов думал иначе. Может быть, он не очень-то верил словам докторов, а может, не хотел, чтобы сын превратился в «тепличное растение». Так или иначе, но когда в 1962 году в Москве, на Ленинградском проспекте, открылся летний каток, он привел туда сына – записываться в хоккейную секцию.
Видимо, все-таки есть у наставников от бога чувство, которое принято называть «тренерским чутьем». Представим себе картину: полтора десятка тринадцатилетних мальчишек приходят на просмотр к Борису Петровичу Кулагину, второму тренеру легендарного ЦСКА. Среди них есть рослые сильные ребята, как будто специально созданные для хоккея, в который «играют настоящие мужчины». Но тренеру не нравятся эти парни, он всех отправляет домой и оставляет только одного, невысокого щуплого Валеру Харламова. Почему именно его, какими принципами руководствовался Борис Кулагин? Ведь знал второй тренер ЦСКА что Сам (именно так, с большой буквы) не очень-то любит низкорослых хоккеистов. «Все канадские хоккеисты – великаны по сравнению с нашими, – сказал однажды великий Анатолий Тарасов, главный тренер ЦСКА и сборной СССР. – Как же мы их победим, если наши нападающие – какие-то карлики, метр с кепкой?» Как бы там ни было, а время показало, что Борис Петрович не ошибся в своем выборе.
В то время юношеские команды ЦСКА тренировали Виталий Георгиевич Ерфилов и Андрей Васильевич Старовойтов. К ним-то и направил Валеру Борис Кулагин. Казалось бы, мечта бредившего хоккеем мальчишки сбылась – он попал в ЦСКА, пускай пока только в самую младшую команду армейского клуба. Но не тут-то было, злодейка судьба подкинула Валере новое испытание. Оказалось, что он родился на год раньше, чем нужно. Принимали-то ребят 1949 года рождения, а четырнадцатилетние, такие как Харламов, считались уже «слишком старыми». Его выручил маленький рост, благодаря которому он легко выдал себя за тринадцатилетнего. Но как же ему было стыдно врать! «Отец терпеть не может лжи, даже в «тактических» целях. Мне врать всегда запрещалось, и потому папа рассказал моим тренерам, что я обманул их, что я с сорок восьмого года. Думал, меня выгонят, но меня простили, наверное, потому, что обман мой никому вреда принести не успел: за команду сорок девятого года я ни одного официального матча не провел, а за ребят сорок восьмого выступать имел полное право. Меня оставили в команде…»
Ерфилов и Старовойтов простили Валере его наивный детский обман. Он понравился тренерам, понравился прежде всего его артистизм на льду, которому нельзя было научить. «В какой-то момент Валера прорывается с шайбой к синей линии, – вспоминал Виталий Ерфилов одну из игр молодежных команд ЦСКА и «Спартака». – На него бросаются сразу два спартаковских защитника. Оба мощные ребята, рослые, широкоплечие. Валерка рядом с ними выглядел совсем маленьким. Он затормозил перед ними. Лицо испуганное, вот-вот заплачет, уже нос наморщился. Защитники тоже остановились, любопытно все-таки посмотреть на плачущего форварда – не каждый день увидишь. Остановились они, а Валерка тут же ногами заработал, набрал скорость и объехал их. Защитники только разворачивались, а улыбающийся Харламов уже вышел один на один с вратарем и точным броском отправил шайбу в сетку».
Постепенно Валера переходил из одной возрастной группы в другую – команда мальчиков, вторая юношеская команда, первая юношеская, и вот он уже на подходе к главной команде. 22 октября 1967 года Валерий Харламов сыграл свой первый матч за команду мастеров. В Новосибирске ЦСКА выиграл у «Сибири» 6:2. Но этот матч долго оставался единственным, который Валера сыграл в составе главной команды. Юношеский уровень он уже перерос, а для выступления в команде мастеров был еще не готов. Тренеры понимали, что с Харламовым надо что-то делать: с одной стороны, ставить его в один состав рядом со звездами ЦСКА еще рано, но сидя на скамейке, без игровой практики, он мог, что называется, «зачахнуть». И Тарасов решил отправить Харламова во вторую лигу – в чебаркульскую «Звезду», армейскую команду Свердловского военного округа. Конечно, Чебаркуль, городок в Челябинской области с населением 40 тысяч человек, – это не Москва, а «Звезда» – не ЦСКА. Можно себе представить, что чувствовал Харламов (и его партнер по ЦСКА защитник Александр Гусев, отправленный в «Звезду» немного раньше). «Поедешь, чтобы не было скучно Гусеву», – мрачно пошутил Анатолий Тарасов, прощаясь с Харламовым. Но Тарасов знал, что делал, это не было ссылкой, «с глаз долой – из сердца вон». «Вы должны создавать Харламову все условия для ежедневных трехразовых тренировок, – говорил Тарасов тренеру «Звезды» Владимиру Альферу. – В календарных встречах Валерий должен проводить не менее 70 % времени на льду, независимо от того, как складывается игра». Первый матч за «Звезду» Валере не удался, но через пару недель весь Чебаркуль ходил «на Харламова». И все равно… «Радоваться особенно было нечему, – вспоминал «чебаркульский период» Харламов. – Мне девятнадцать лет, и я далек от основного состава ЦСКА. – Выступали мы с Гусевым успешно, но об этом ли я мечтал? Были моменты, когда я хотел бросить игру». Вот какое настроение было у будущего лучшего нападающего хоккея. И опять Валеру выручил Борис Кулагин. Он приехал на матч «Звезды» в Калинине, а после игры сказал Харламову и Гусеву: «Ребята, если вы будете стараться, то вас скоро вернут обратно в ЦСКА». И они старалась. За один сезон Харламов забил в ворота соперников 34 (!) шайбы. Такого в истории второй лиги советского хоккея еще не было.
И все-таки Тарасов считал, что возвращать Харламова из Чебаркуля в Москву еще рано. Говорят, что между первым и вторым тренером ЦСКА состоялся очень тяжелый и долгий разговор по поводу Харламова. Кулагин видел Валеру в деле и считал, что его нужно вернуть в ЦСКА, причем как можно быстрее. «Слабоват он еще», – долго сопротивлялся Тарасов, но все-таки сдался. А как только Анатолий Владимирович решил отозвать Валеру в ЦСКА, в Москву из Чебаркуля примчался Владимир Альфер и сразу с самолета бросился к Тарасову, со шкатулкой в подарок и бутылкой коньяка. «Анатолий Владимирович, нам осталось два матча! Хоть один выигрываем – останемся на первом месте. Оставь нам ребят на время, не отзывай». И Тарасов оставил Харламова и Гусева на несколько матчей.
8 марта 1968 года Валера приехал в Москву. На вокзале его встречал одноклассник. Школьные друзья решили отметить встречу и Международный женский день. Только сели за стол, как вдруг примчался Борис Сергеевич Харламов и сказал, что Валера должен срочно приехать на тренировку основного состава ЦСКА. Конечно же, хоккеист тотчас помчался в Ледовый дворец ЦСКА. «И началась новая жизнь. Так я стал вхож в компанию избранных, хотя еще не был «действительным членом» этой общепризнанной академии хоккея. Уже десятого марта, спустя четыре с половиной месяца после первой попытки, я снова был включен в основной состав». И вновь Харламов вышел на лед против новосибирской «Сибири». Валеру пробовали в разных тройках, он даже несколько раз подменял Анатолия Фирсова, выходя в тройке вместе с Владимиром Викуловым и Виктором Полупановым. А 23 марта в матче с «Химиком» из Воскресенска Харламов впервые вышел на лед вместе Владимиром Петровым и Борисом Михайловым. Тогда это был всего лишь эпизод…
«Хоккейная тройка – это коллектив, – говорил Валерий Харламов. – Своеобразный «производственный» коллектив. Не случайно нас называют звеном. А первое условие успешной деятельности коллектива – психологическая совместимость. Еще лучше, если дружба. Три мастера, даже очень хороших, не станут сильным звеном, если не будут понимать друг друга, уважать друг друга, исповедовать одни и те же принципы хоккея».
Естественно, что тройки и звенья не рождаются сами собой. Кто-то уходит из команды, кто-то приходит, состав постоянно меняется. Создать идеальную тройку или пятерку – одна из самых трудных задач для тренеров. Нужно учитывать массу факторов, зачастую не имеющих непосредственного отношения к хоккею. У наставников, конечно, есть свои способы определения оптимальных звеньев. Самый простой и одновременно сложный и кропотливый – раз за разом пробовать различные варианты сочетания игроков. И даже у самого великого тренера могут уйти месяцы и годы, пока, наконец-то, он скажет себе: «Да, это то, что нужно, именно эти трое будут играть вместе!»
Анатолий Тарасов никак не мог решить проблему третьего звена. В первом играл опытнейший Анатолий Фирсов и молодые, но уже успевшие стать олимпийскими чемпионами и трехкратными победителями мировых первенств Владимир Викулов и Виктор Полупанов. Были и свои шероховатости, как образно говорил Анатолий Фирсов, «иногда Полупанов дурил», но в целом тройка «А» вполне удовлетворяла Тарасова. Все было ясно и со вторым звеном, где играли олимпийские чемпионы Евгений Мишаков, Анатолий Ионов и Юрий Моисеев. А вот с третьей тройкой никак не складывалось, что ни делал Тарасов, как ни «тасовал» хоккеистов…
В середине 1960-х лидерами и ЦСКА, и сборной Союза была великолепнейшая тройка хоккейных гроссмейстеров Константина Локтева, Александра Альметова и Вениамина Александрова. Но время взяло свое, сначала ушел Локтев, затем Альметов. Новыми партнерами Александрова стали Петров и Михайлов. И вот тут начались проблемы. Каждый по отдельности был классным хоккеистом, но вместе… За долгие годы игры вместе с Локтевым и Альметовым Александров привык к тому, что партнеры понимали его с полуслова, они заранее предвидели, как Вениамин сыграет в той или иной ситуации. А Петров и Михайлов чувствовали себя неуютно в компании с прославленным асом, иногда не понимали его тонких решений на площадке. В свою очередь, Александров сердился на молодых партнеров, зачастую не мог простить им ошибки и просчеты. В конце концов, в 1968 году Вениамин Александров завершил карьеру.
И опять начались проблемы… Тарасов ставил разных игроков к Петрову и Михайлову, но тройка никак не получалась. Играют, иногда даже неплохо, забивают, но до идеала далеко. Пробовал главный тренер и Харламова, однако в первый раз игра экспериментальной тройки Тарасова не впечатлила. «Валерию пришлось поначалу туго, – рассказывал о партнерах Анатолий Фирсов. – Сколько бы ни выясняли отношения Борис и Володя с Александровым, никуда не денешься от того факта, что Вениамин учил молодых уму-разуму, подсказывал им какие-то игровые, тактические решения, раскрывал тайны хоккея. А чему мог научить новых партнеров Харламов? Валерий мог дать звену лишь одно – старательную и интересную игру, мог постараться уловить особенности действий своих товарищей и построить свою жизнь в спорте, в команде так, чтобы заслужить право именоваться равным. Он мог, наконец, внести успокоение в души еще не нашедших себя партнеров».
Говорят, что во второй раз Тарасов поставил Валерия к Петрову и Михайлову чуть ли не от безысходности, и что еще немного – и Петров с Михайловым могли, по примеру Харламова, отправиться куда-нибудь во вторую лигу, в ту же чебаркульскую «Звезду», например. И вдруг они заиграли…
«Мы очень разные. Разные во всем. Разные люди нас привлекают. Разные книги интересуют. И разные взгляды на самые серьезные да и не слишком серьезные проблемы делают нас очень несхожими. Мы много спорим. А тем более на тренировках. И особенно во время подготовительных сборов, когда живем вместе. Это только на чемпионатах мира и на Олимпийских играх я живу с другими, чаще всего с Александром Мальцевым. Но наша дружба на льду, одинаковое понимание не только принципов игры, но и – что не менее существенно – одинаковое отношение к игре помогают нам преодолевать все, что разделяет нас… Мы понимаем друг друга не с полуслова, а с полубуквы, – рассказывал Валерий. – Я знаю, что они могут предпринять в то или иное мгновение, догадываюсь об их решении, даже если они смотрят куда-то в другую сторону. Точнее говоря, я не столько знаю, сколько чувствую, что они сделают в следующую секунду, как сыграют в той или иной ситуации, и потому в то же мгновение мчусь туда, где меня ждет шайба, где, по замыслу партнера, я должен появиться. Я играл вместе со многими мастерами, в том числе и с очень большими, но ни с кем не удавалось мне добиться таких удач… Именно Володя и Борис сделали меня Харламовым».
Это была действительно уникальная тройка. И дело даже не в том, что Петров – Михайлов – Харламов очень быстро стали ведущим звеном ЦСКА и сборной СССР, а их игру стали называть хоккеем будущего. Трудно себе представить более разных по характеру людей. Веселый, остроумный Харламов, находящийся обычно в центре внимания окружающих. Его шутки со временем становились «хоккейным народным творчеством», ветераны команды пересказывали их молодым игрокам. Например, сборная как-то ехала на тренировку. Кто-то из хоккеистов увидел из окна новую «Волгу»: «Валера, смотри, хороша машина, да? Когда купишь?» Харламов с абсолютно серьезным выражением лица ответил: «Был вчера в «Детском мире». Нет моего размера…» Или диалог Харламова и писателя Якова Костюковского во время Олимпиады 1972 года в Саппоро.
– Поздравляю, Валерий Борисович!
– Что так официально?
– Ну, вы все-таки лучший бомбардир Олимпийского турнира, девять шайб забили, золотую медаль завоевали…
– Ариготе на добром слове.
– Вы уже и японский выучили?
– А здесь на стадионе только и слышишь: «Ариготе, ариготе, ариготе». Вот и мы тоже решили быть вежливыми… Вот только Гена Цыганков почему-то все время произносит: «Алиготе, алиготе».
– Все язвите, Валерий Борисович?
– Не надо так официально, по имени-отчеству… Меня так называет только известный вам тренер, когда злится на меня (Тарасов всегда переходил на «вы», когда был чем-то в высшей степени недоволен. – Авт. ), и известный мне водопроводчик, когда трешку в долг просит…
А вот его партнеры совершенно другие. Скромный и не любящий шумных компаний Борис Михайлов, немного вспыльчивый, но очень справедливый человек. «Чемпион мира по спорам», как назвал его однажды Анатолий Фирсов. И добродушный ворчун Владимир Петров, так же, как и Борис, любящий поспорить по любому поводу. «Если меня спрашивают во время учебно-тренировочного сбора, в дни зарубежной поездки, что делают сейчас, в эту минуту, Михайлов и Петров, я всегда могу ответить, не опасаясь ошибки: спорят! – вспоминал Харламов. – Это величайшие спорщики. Борис готов спорить без конца, но сильная его сторона заключается в том, что он самокритичен, умеет признавать свою ошибку, признавать правоту оппонента. В общем, я считаю, что это хорошо – постоянное стремление докопаться до истины, умение отстаивать свою точку зрения в самых яростных спорах с тренерами, руководителями клуба. Тем более, если это не переходит в упрямство. А вот Володя Петров своих промахов не признает ни за что. Он уступить не может никому и ни в чем».
В этой тройке Валерий был самым младшим, на два года моложе Владимира и на четыре – Бориса. Но очень быстро именно Харламов стал ее лидером, мозговым центром. Однако он не подавлял партнеров, не заслонял их. Каждый органично вписывался в тройку, органично дополняя своих товарищей и позволяя еще больше раскрыть и без того огромный талант.
Когда Валерий говорил, что именно Петров и Михайлов сделали его тем Харламовым, которого считали лучшим хоккеистом мира, это были не просто слова, дежурная дань уважения своим партнерам. Банальное «один в поле не воин» как нельзя лучше подходит именно к хоккею. Будь ты хоть суперталантом, если партнер тебя не понимает, если не чувствует, что ты сделаешь в следующую секунду, если, в конце концов, не отомстит за тебя и не даст сдачи слишком грубому сопернику, то тогда грош цена всем твоим талантам. Конечно, Харламов, благодаря своему дарованию, все равно стал бы «звездой», но вряд ли без Петрова и Михайлова он так стремительно ворвался бы на хоккейный небосклон. Его взлет действительно был просто потрясающим. Судите сами, в октябре 1967 года перворазрядник Валерий Харламов играл свой первый и единственный в том сезоне матч за ЦСКА, а затем отправился во вторую лигу. Весной следующего года его вернули в ЦСКА, где он стал чемпионом СССР. В том же году Харламова включили в состав сборной СССР. В декабре 1968 года на международном турнире на приз газеты «Известия» тройка Петров– Михайлов – Харламов стала лучшей в составе второй сборной Союза, а весной 1969 года уже в составе первой команды они отправились на чемпионат мира в Стокгольм. В Швеции Харламова (который до сих пор был перворазрядником) признали одним из самых ярких игроков советской команды, он выиграл чемпионат мира и, перепрыгнув через одну ступеньку, сразу стал заслуженным мастером спорта. И это в двадцать лет…
Нужны ли хоккею, как и любому другому виду спорта, новые таланты? Странный, казалось бы, вопрос. Конечно, нужны. Но не все так однозначно. В своей книге «Хоккей грядущего» Анатолий Тарасов рассказал такую историю.
«Мой коллега, тренер хоккейной команды, немолодой уже человек, бросил в сердцах:
– Черт бы побрал эти таланты! Лучше бы их и не было. Вот где они у меня сидят, – и тренер выразительно похлопал ребром ладони по шее.
У него в команде произошла неприятность – молодой одаренный форвард, надежда и гордость тренера, нагрубил на тренировке своему наставнику, обругал товарищей по звену и в довершение ко всему ушел с занятия. Опытный педагог был крайне возмущен: слишком уж многое позволяет себе этот молодой талант».
Далее Анатолий Владимирович признался, что он и сам пережил немало горьких минут «благодаря» выдающимся хоккеистам. В советские времена существовал стереотип, что наши команды – это всегда коллектив единомышленников, «бесстрашные ледовые дружины», готовые вместе в едином порыве бороться за победу. Конечно же, это не так. Между тренерами и игроками постоянно происходили конфликты, и порой весьма серьезные. Но только не с Харламовым. Валерий работал с такими разными по характеру наставниками, как Тарасов, Бобров, Альфер, Кулагин, Чернышев, Локтев, однако ни с одним из них не ссорился. Даже тогда, когда был категорически не согласен с тренером, не понимал и не принимал его решений…
К началу 1972 года звено Петров – Михайлов – Харламов прочно закрепилось в роли лидеров ЦСКА и сборной СССР. И вдруг Тарасов решил расформировать эту «супертройку». Это решение Главного вызвало у всех, прежде всего у игроков самой «петровской» тройки, шок. Как же так, лучшее звено советского, а то и мирового хоккея, трехкратные чемпионы мира, больше не будут играть вместе?! Ведь это то же самое, что резать курицу, несущую золотые яйца! «Как мы с Михайловым это восприняли? А как может чувствовать себя человек, у которого отрубают палец?» – сказал Владимир Петров, когда его спросили о решении Тарасова. Так почему же великий тренер так поступил?
«В хоккейной пятерке всегда два защитника и три нападающих». Тактика и стратегия хоккея постоянно менялись, но этот постулат долго казался абсолютно незыблемым. Однако для Анатолия Владимировича в хоккее не существовало никаких абсолютных истин, каких-то «священных коров», которых ни в коем случае нельзя трогать. И вот Тарасов решил опробовать новую «систему» (с тех пор название «система» закрепилось за подобным построением пятерки). На площадке появился центральный защитник («стоппер»), основной задачей которого было бороться за шайбу на пятачке, самом ответственном участке обороны. По углам располагались два полузащитника. И нападающих в «системе» теперь было два, а не три. Тарасов считал, что левый и правый форварды получат больший оперативный простор, чем при схеме с центральным нападающим.
Может быть, тарасовская «система» и хороша, да только в ней не было места «петровской» тройке. Наверное, тогда между партнерами первый раз возникло недопонимание. Владимир и Борис думали, что Валера не стремился отстоять перед тренером их тройку, легко согласился на реорганизацию. Ведь его новыми партнерами стали великие Фирсов и Викулов, да плюс к ним два суперзащитника – Александр Рагулин и Геннадий Цыганков. А к Петрову и Михайлову вместо Харламова пришел Юрий Блинов, игрок, безусловно, талантливый, но еще молодой и неопытный. Михайлов и Петров даже не думали скрывать свое отношение к таким перестановкам, откровенно злились на Тарасова. Анатолий Владимирович, конечно, мог приказать по-военному, мол, выполнять мою команду и без разговоров (ведь Тарасов, кроме всего прочего, был полковником, а Петров с Михайловым – лейтенантами), но он понимал, что ребятам действительно тяжело и нужно действовать по-другому. «Неужели, – говорил Тарасов, – вы с вашим опытом, мастерством, трудолюбием, работоспособностью, доброжелательным отношением к молодым не сможете вырастить еще одного Харламова? Вам же все по плечу…» Тарасов бил точно в цель, в конце концов Петров и Михайлов прониклись желанием доказать всем, что и без Валерия могут сыграть не хуже и сделать из Блинова настоящего мастера. И они добились своего. Юрий стал открытием того сезона, играл просто блестяще, стал олимпийским чемпионом и получил звание заслуженного мастера спорта.
А Харламов, понятное дело, в такой компании играть плохо просто не мог. «Хоккейные университеты» Фирсова и Викулова сделали из него настоящего аса, гроссмейстера игры. И все-таки он хотел играть с Петровым и Михайловым. «Тот сезон был для меня удачным. Не только потому, что мы стали в Саппоро олимпийскими чемпионами. Новая пятерка хорошо играла весь сезон – весной нашей микрокоманде вручили приз, присуждаемый редакцией газеты «Труд» самому результативному трио в союзном чемпионате. Но если бы меня спросили тогда, где хочу я играть – в новом звене или в прежнем, я бы не колебался. Конечно же, с Петровым и Михайловым! Только с ними! И пусть эти слова не покажутся обидными Фирсову или Цыганкову, Викулову или Рагулину. Я благодарен замечательным мастерам за все мои университеты. Я восхищен ими, но разве предосудительна верность первой любви?»
1972-й – особенный год не только для Валерия, но и для всего советского хоккея. Сборная СССР выиграла Олимпийские игры в Японии. Затем в отставку неожиданно подали Анатолий Тарасов и второй тренер сборной Аркадий Иванович Чернышев. Им на смену пришли легендарный Всеволод Бобров и Николай Пучков. Дебют новых тренеров оказался не слишком удачным – впервые с 1963 года сборная СССР не выиграла чемпионат мира. В Праге сильнее оказались хозяева турнира, дважды переигравшие нашу команду. Но главным событием того памятного года стала знаменитая Суперсерия…
Советская сборная встретилась с канадскими хоккеистами впервые еще в 1954 году, когда наша команда дебютировала на мировом первенстве в Стокгольме. До того канадцы, даже любительские команды, не испытывали серьезных проблем, играя с европейскими хоккеистами. Но первая встреча между сборной СССР и клубом «Линдхорст Моторс» (тогда Канаду на чемпионатах мира представляли любительские клубы) закончилась убедительной победой советских хоккеистов со счетом 7:2. Были и поражения, и все же довольно долго сохранялась общая тенденция – наши любители гораздо сильнее канадских. Но в том-то и дело, что речь шла о любителях, а вот бороться на равных с профессионалами – это казалось несбыточной мечтой. Хотя еще в 1957 году Анатолий Тарасов побывал на тренировках заокеанских профи и, скажем так, в обморок от увиденного не упал. «Разница была колоссальной, – рассказывал Тарасов. – Но не в уровне подготовки, а в отношении друг к другу. Я просмотрел их занятие «от и до» и не припомню другого такого случая, когда бы записывал так много и так быстро. Они же постояли на нашем занятии всего минут пять и только смеялись над нашими хоккеистами. Что ж, я был очень рад, что эти самодовольные люди так и не поняли, что мы делаем». Тарасов уже тогда был готов сражаться с профессионалами, однако советское спортивное руководство по-прежнему не давало разрешения на встречи. «Они большие, они сильные, они умеют играть в хоккей так, как нашим и не снилось», – рассуждали чиновники. И только весной 1972 года, во время чемпионата мира в Праге, наконец-то удалось договориться о проведении серии встреч между советской сборной и командой, составленной из лучших игроков Национальной хоккейной лиги. Четыре матча должы были пройти в Канаде, четыре – в Москве.
«Суперсерия-72 – это всеобщее хоккейное помешательство, ее обсуждали и гуляющие во дворе дети, и стоящие в очередях бабушки, – вспоминал игрок сборной СССР Евгений Зимин. – Люди знали наперечет всех канадцев, не говоря уже о наших игроках. В то время жить в СССР и остаться вне хоккея было невозможно». За матчами СССР – Канада с невероятным интересом следили и в Европе, особенно в Швеции и Чехословакии, куда заокеанские профи также собирались приехать. Не было и недостатка в прогнозах. Предсказатели разделились на два лагеря: оптимисты полагали, что советская команда сможет оказать канадцам достойное сопротивление, хотя, безусловно, серию проиграет. Пессимисты же считали, что предстоящие матчи никакого спортивного интереса не преставляют – это будет «избиение младенцев», канадцы без труда, одной левой, победят русских хоккеистов. «Эти парни быстры, однако они носятся по льду сломя голову, как будто за ними гонится разъяренный пчелиный рой, – разглагольствовал журналист газеты «Глоб энд мэйл» Дик Бедоуз. – Русские умеют точно пасовать, но они всегда опаздывают, как их поезда на великой Транссибирской дороге. Вячеслав Старшинов – хороший нападающий, а Юрий Блинов – неплохой защитник. Но никто при всем желании не спутает Старшинова с Фрэнком Маховличем или Виком Хэдфилдом, а Брэд Парк съест Блинова, словно сладкоежка пирог с черникой». Дик Бедоуз почему-то решил ввести в статью о хоккее кулинарную тему и продолжал в том же духе: «Запомните! Мы победим во всех восьми матчах. А если Советы выиграют хотя бы одну встречу, я съем эту статью вместе с их знаменитым борщом. P.S. Уважаемый редактор, позаботьтесь, чтобы сметана была под рукой».
2 сентября 1972 года на утренней тренировке советские хоккеисты увидели на льду своих будущих соперников. Конечно, канадцы произвели сильное впечатление на наших игроков, особенно на молодых. Они, казалось, летали по площадке, а шайбы после их бросков перемещались со сверхзвуковой скоростью. «У нас до тренировки оставалось еще какое-то время, – рассказывал Владислав Третьяк. – Сидим на трибуне, притихли, смотрим. Каждый думает: ну и ну, достанется нам…» А вечером премьер-министр Канады Пьер-Эллиот Трюдо сделал символическое вбрасывание, которое разыграли Владимир Викулов и Фил Эспозито. И началось…
«Какого черта они тут делают?! Мы съедим русских медведей живьем!» – кричали трибуны. Уже на 30-й секунде матча канадцы открыли счет. Фрэнк Маховлич мощно бросил по воротам Владислава Третьяка, вратарь отразил бросок, но «наехавший» на пятачок огромный Фил Эспозито разбросал защитников и с лета вогнал шайбу в сетку. Через шесть минут за воротами Третьяка снова зажегся красный свет: Бобби Кларк выиграл вбрасывание, отпасовал Полу Хендерсону, который точным броском сделал счет 2:0. Канадцы уже начали хоронить советскую команду – после второй шайбы в «честь» наших хоккеистов под сводами «Форума» заиграл похоронный марш. На советских тренеров жалко было смотреть – казалось, что сбудутся самые мрачные прогнозы и сборная СССР с треском проиграет матч. Но такое обескураживающее начало, как это ни странно, сыграло на руку нашим хоккеистам. Канадцы окончательно уверовали в свою победу, а ведь матч, по сути дела, только начался. Последовала молниеносная комбинация, и оставшийся совершенно один на пятачке Евгений Зимин сократил разрыв в счете. Через несколько минут канадцы пропустили новую «оплеуху». Владимир Петров забросил шайбу в тот момент, когда сборная СССР играла в меньшинстве. А второй период стал «бенефисом» Владислава Третьяка и Валерия Харламова.
Хотя тренеры «кленовых листьев» не слишком серьезно относились к нашим хоккеистам, перед началом серии они все-таки прислали своих наблюдателей на товарищеский матч сборной СССР и ЦСКА. Надо же хотя бы посмотреть, что из себя представляют эти русские. И что же они увидели? Прежде всего – молодого вратаря сборной, который в тот вечер умудрился пропустить целых девять шайб. Неизвестно, знали ли заокеанские специалисты, что на следующий день у Третьяка должна была состояться свадьба и в тот момент он совершенно не думал о хоккее, но вскоре канадские газеты написали: «Третьяк очевидно еще очень молод, чтобы противостоять нападающим из НХЛ. В трудных ситуациях он теряется, проявляет нерешительность. Вратарь – это самое слабое звено в советской команде». Третьяка хоть как-то отметили, а на Харламова вообще не обратили никакого внимания. Ну не укладывался Валерий в традиционные представления канадцев об идеальном нападающем!
И вот эти два чуть ли не самых слабых, как считали канадцы, игрока в сборной СССР фактически и решили судьбу матча. Третьяк творил в воротах чудеса, отражал броски такой силы, от которых другой вратарь оказался бы в сетке вместе с шайбой. А Харламов… Знаменитые канадские защитники просто не знали, как против него играть, что можно противопоставить его проходам и филигранной обводке. «Вот я здесь, а вот меня нет», что можно сделать с нападающим, который только что был у тебя перед глазами, а через мгновение оказывался за твоей спиной и мчался к воротам? Во второй двадцатиминутке Валерий дважды забил шайбу в ворота канадского вратаря Кена Драйдена. В начале третьего периода «кленовые листья», сократив счет до 3:4, на некоторое время отодвинули надвигающуюся катастрофу, но затем были окончательно смяты. На один гол канадцев наши хоккеисты ответили четырьмя шайбами и в итоге 7:3, более чем убедительная победа сборной СССР.
После игры кто-то из канадских тренеров предложил Харламову за миллион долларов перейти в НХЛ. «Без Петрова и Михайлова согласиться на переход не могу», – отшутился Валерий Харламов. Канадцы знаменитого харламовского юмора не поняли: «О’кей, никаких проблем. Они получат столько же, мы берем всю вашу тройку!» Зато наши хоккеисты с юмором отнеслись к «жертве советского хоккея» Дику Бедоузу. Надо отдать должное канадскому журналисту – он, как истинный джентльмен, сдержал свое слово. Вечером Дик пришел в гостиницу к советским спортсменам, чтобы прилюдно съесть свою злополучную статью, в которой он опрометчиво предрекал разгромное поражение советской сборной. «Ну что, может, пожалеем его?» – предложил Харламов. И хоккеисты разрешили Бедоузу накрошить небольшую часть газеты в борщ и в таком виде съесть это «изысканное» блюдо.
Харламова возвели в ранг «суперзвезды», его признали лучшим игроком советской сборной. Об этом говорили все – тренеры, игроки, журналисты, простые болельщики. Но лучше всего о «признании» Харламова свидетельствовала та «охота», которую устроили канадцы на семнадцатый номер сборной СССР во время матчей в Москве. Защитники Рон Эллис и Бобби Кларк изо всех сил старались сломать Валерия и, к сожалению, добились своего. Именно тогда Николай Озеров произнес свою знаменитую фразу: «Такой хоккей нам не нужен!»
Победа есть победа, и все же в первом матче на советских хоккеистов сработал «эффект неожиданности» и излишняя самоуверенность канадцев. В следующей встрече профи взяли реванш, выиграв в Торонто 4:1. Да и в целом канадцы выиграли серию, хотя еще за 34 секунды до конца последнего матча в Москве счет был равным – 5:5. При таком исходе встречи сборная СССР благодаря лучшей разнице шайб становилась победителем серии. Но Пол Хендерсон, оставленный без присмотра на пятачке, получил пас от Фила Эспозито и протолкнул шайбу в ворота. «Я помню, как забил решающий гол в серии за 34 секунды до конца, – вспоминал Хендерсон. – Этот бросок стал звездным часом для меня, благодаря этой шайбе меня до сих пор помнят, и думаю, будут помнить еще долго».
Формально наши хоккеисты проиграли Суперсерию. Но они победили, победили долго существовавшее мнение, что никто в мире не может играть на равных с канадскими профессионалами. Харламов, Третьяк и другие доказали всему миру, что играть в хоккей могут не только в Канаде…
Среди множества историй, рассказанных Валерием Якову Костюковскому, есть и такая:
«Звонит у меня однажды телефон. Снимаю трубку… Незнакомая девушка. Спрашивает:
– Это квартира Харламова?
– А можно его самого?
– Он сам слушает.
– Ой, это вы!.. Здравствуйте! Я хочу вам сказать: вы единственный, кто мне нравится.
– Как игрок?
– Нет, как мужчина… Я даже влюблена в вас.
– Очень мило.
– Сколько вам лет, Валерий?
– Двадцать девять.
– Многовато, но для мужчины не страшно…
– А вам сколько?
– Шестнадцать.
– Что – большая разница?.. Ничего, я акселератка… И потом в шестнадцать даже официально регистрируют…
– Но у меня и жена есть…
– Да? Я не знала… Тогда у меня к вам просьба…
– Слушаю.
– Дайте мне телефон Лутченко…»
Это, конечно, анекдот. Если уж влюблялись в Харламова… так влюблялись. Вряд ли кто-то из хоккеистов, в том числе и партнер по ЦСКА и один из лучших друзей Валерия Владимир Лутченко, пользовался такой бешеной популярностью у слабого пола, как Харламов. Как и любому другому молодому человеку, Валерию нравилось внимание и любовь женщин. Монахом-отшельником он, конечно, не был и многим отвечал взаимностью. «Поклонниц у него было море, – вспоминал Борис Сергеевич Харламов. – Но к свадьбе дело не шло. Только с Ириной серьезно…»
Об истории знакомства Валерия Харламова и Ирины Смирновой можно было бы снять фильм или даже телесериал. Итак, сюжет. 19-летнюю москвичку Ирину Смирнову подруга пригласила в ресторан отметить день рождения. В том же ресторане гуляла веселая мужская компания. Что обычно происходит, когда рядом оказываются молодые люди и звучит хорошая музыка? Правильно, танцы. Ирину пригласил невысокий черноволосый парень, представившийся Валерием. На нем был кожаный пиджак и кепка. «Такие обычно носят таксисты», – подумала Ирина. Они весь вечер провели вместе, а после Валерий предложил Ирине подвезти ее до дома. «Точно таксист», – подумала девушка, когда молодой человек распахнул перед ней дверь новенькой «Волги».
Мама Ирины, Нина Васильевна, сначала не очень-то обрадовалась, когда дочь рассказала о знакомстве в ресторане. «А шашечки на его «Волге» были?» – спросила она. «Не знаю, я не обратила внимания». – «Ой, дочка, неизвестно еще, какой он таксист…»
Через несколько недель Нина Васильевна попросила Ирину показать ей кавалера: «Я хочу знать, с кем встречается моя дочь». – «Но он боится к нам приходить». – «Тогда покажи мне его на улице, так чтобы он ничего не заметил».
Показ состоялся в сквере у Большого театра, где молодые люди договорились встретиться. Валерий терпеливо ждал возле машины, а в это время мама с дочкой разглядывали его из-за кустов. «Все-таки я должна с ним поговорить», – не выдержала Нина Васильевна. «Если ты это сделаешь, я уйду из дома», – неожиданно взорвалась обычно спокойная и тихая Ирина. «Кто же он такой?» – долго мучилась Нина Васильевна. А когда узнала, что жених дочери – известный хоккеист, обрадовалась. А вот Валерий как огня боялся знакомства с будущей тещей, и это человек, который на площадке никогда не избегал борьбы с самыми жесткими защитниками. «Первой вошла Ирина, – вспоминала Нина Васильевна. – И сразу, с порога, почему-то ко мне:
– Мама, ты только на него не кричи, а то он сильно тебя боится.
А я думаю: боже упаси, чего это я кричать должна, хоть бы у них все сложилось. Вошел Валера с детской коляской, здоровается. А я вдруг говорю:
– Вот вы какой! Дай-ка я за тебя подержусь!
– А я думал, вы меня с восьмого этажа сбросите, – рассмеялся он».
В мае 1975 года Валерий и Ирина поженились, а 23 сентября у них родился сын Александр. Через два года у Харламовых родилась дочка, которую в честь бабушки назвали Бегонитой.
Нетрудно догадаться, что Саша пошел по стопам отца. Кататься на коньках он научился едва ли не раньше, чем ходить. «Ира мне по телефону жаловалась, – рассказывал Валерий. – Сашка с этим хоккеем совсем не отдыхает, только вы начинаете играть, он надевает свои «Бауэр» и два с половиной часа гоняет с шайбой по комнате, с сестренкой даже некогда повозиться. Потом Сашке дали трубку: «Папа, – говорит, – не надо больше в хоккей по телевизору играть, приезжай домой – со мной поиграешь!»
Четыре года назад у Александра и его жены Виктории родился сын и на свете появился еще один Валерий Харламов. Пока рано говорить о том, какой путь изберет в этой жизни внук легендарного хоккеиста. Но кто знает, а вдруг Валерий Александрович Харламов выйдет на лед, забьет шайбу и екнет в груди у тех болельщиков, которым посчастливилось видеть игру семнадцатого номера ЦСКА и сборной СССР, когда диктор по стадиону объявит: «Шайбу забросил Валерий Харламов»…
Чемпион Олимпийских игр, неоднократный чемпион мира и СССР, кавалер орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Каких только титулов не было у Харламова! Но было у него еще одно звание, неофициальное, но самое, наверное, почетное – «народный хоккеист Советского Союза». Когда болельщики собирались на игру, то говорили не «пойдем на хоккей» или «пойдем на ЦСКА», а «пойдем на Харламова». И вдруг, весной 1976 года по Москве поползли страшные слухи – якобы Харламов разбился в автокатастрофе, а вместе с ним погибли его товарищи по команде Александр Якушев и Геннадий Цыганков. Вскоре даже объявились «очевидцы» аварии. Потом, правда, выяснилось, что Якушева и Цыганкова в машине не было, а Валерий и Ирина «отделались» тяжелыми травмами…
Из книги Нежность автора Раззаков ФедорТрагедии наших дней Валерий ФИЛАТОВ. Валерий ЗАПАШНЫЙ За последние три года (2001–2004) в России покончили с собой сразу двое известных цирковых артистов, представлявших знаменитые цирковые династии. Первым в этом списке был Валерий Филатов – цирковой дрессировщик, один из
Из книги Память, согревающая сердца автора Раззаков ФедорВалерий ХАРЛАМОВ Легендарный советский хоккеист ходил в холостяках почти до тридцатилетного возраста. Когда его самого спрашивали почему, он обычно отшучивался: «Хотел найти одну-единственную». Такая девушка повстречалась на его пути только в 1975 году, когда Харламову
Из книги Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами автора Раззаков ФедорХАРЛАМОВ Валерий ХАРЛАМОВ Валерий (хоккеист ЦСКА (1967–1981), сборной СССР (1969–1981), чемпион СССР (1968, 1970–1973, 1975, 1977–1981), чемпион мира (1969–1971, 1973–1975, 1978–1979), чемпион Европы (1969–1970, 1973–1975, 1978–1979), чемпион Олимпийских игр (1972, 1976); погиб в автокатастрофе 27 августа 1981 года на 34-м году
Из книги Александр Мальцев автора Макарычев Максим Александрович27 августа – Валерий ХАРЛАМОВ Этот спортсмен прожил короткую, но яркую и насыщенную жизнь. Он считался настоящим кудесником хоккея с шайбой, непревзойденным мастером этой популярной игры. На льду он творил подлинные чудеса, иной раз буквально в одиночку обыгрывая целые
Из книги 10 гениев спорта автора Хорошевский Андрей ЮрьевичГлава семнадцатая ЛУЧШИЙ ДРУГ – ВАЛЕРИЙ ХАРЛАМОВ Если спросить у Александра Николаевича Мальцева, о потере кого из своих друзей он сожалеет больше всего, он, не раздумывая, назовет имя Валерия Харламова, хотя с момента гибели одного из самых ярких игроков мирового хоккея
Из книги Кумиры. Тайны гибели автора Раззаков ФедорВалерий Харламов Кто изобрел хоккей? Канадцы. Кто лучше всех играет в хоккей? Канадцы. Так куда, спрашивается, катится этот мир, если какие-то русские приезжают в Канаду и выигрывают у самых лучших хоккеистов, играющих в самой сильной хоккейной лиге мира? И не просто
Из книги Валерий Харламов. Легенда № 17 автора Раззаков Федор Из книги Харламов. Легенда хоккея автора Мишаненкова Екатерина Александровна Из книги Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея автора Федоров ДмитрийФ. И. Раззаков Валерий Харламов. Легенда № 17
Из книги автораХАРЛАМОВ И СУПЕРСЕРИЯ-72 Как ни странно, но в преддверии Суперсерии советская сборная решила не проводить никаких товарищеских игр за пределами страны, а ограничиться домашними тренировочными матчами, выбрав себе в спарринг-партнеры команду ЦСКА. На эти матчи из Канады
Из книги автораХАРЛАМОВ И СУПЕРСЕРИЯ-74 Матчи против канадских профессионалов стартовали 17 сентября. Как и в событиях двухлетней давности, первый этап проходил в Канаде. Игры начались в Квебеке. Как вспоминает наш вратарь В. Третьяк: «В день первого матча „Колизей“ по самую крышу был
Советский спортсмен, хоккеист, двукратный олимпийский чемпион, нападающий команды ЦСКА с 1967 по 1981 год и сборной команды СССР с 1969 по 1980 год.
Валерий Борисович Харламов родился зимой 1948 года в Москве, в семье служащего завода «Коммунар» Бориса Харламова и испанки Орибе Абад Хермане, которую позже все звали просто Бегония. Мать Валерия Харламова оказалась на территории СССР в конце 1930-х годов, в числе беженцев, покинувших Испанию из-за гражданской войны.
Родители знаменитого хоккеиста познакомились на одном из вечеров, где танцевали работники завода «Коммунар». Их история любви развивалась стремительно, они даже не успели официально зарегистрировать свои отношения к рождению сына – у Бегонии был лишь вид на жительство. Но через три месяца после появления на свет первенца, супруги расписались. Позже в их семье появилась девочка Татьяна, а сама испанка Орибе Абад Хермане посетила множество укромных уголков бескрайних просторов СССР, и отказалась возвращаться на родину после смерти Иосифа Сталина.
Из воспоминаний Александра, сына хоккеиста Валерия Харламова :
Она была темпераментной, яркой женщиной. Внешне – типичная испанка. Помню, она частенько брала в руки кастаньеты и, лихо ими управляя, танцевала зажигательное фламенко.. В Испании она все-таки несколько раз побывала – там оставались родственники. Помню, как они – такие же шумные и яркие, как бабушка, – приезжали погостить в Москву.
Карьера Валерия Харламова / Valerii Harlamov
Он отдавал предпочтение футболу, но из-за проблем со здоровьем врачи запретили ему заниматься спортом. Тем не менее, отец поставил Валерия Харламова на коньки еще во время товарищеских матчей в стенах завода «Коммунар», и со временем хоккей стал его любимым времяпрепровождением.
В 1962 году Валерий Харламов оказался в команде тренера Вячеслава Тазова, и, несмотря на заявления врачей, не только поправил здоровье, но и завоевал громкое имя в этом виде спорта. Его следующий тренер Анатолий Тарасов считал главным недостатком юного Валерия Харламова его рост – всего 168 сантиметров. Однако после блистательной игры юниоров на чемпионате СССР 1967 года спортсмен был приглашен в сборную спортивной школы ЦСКА.
Через некоторое время Валерий Харламов начал играть в составе армейской команды Уральского военного округа «Звезда». Только после того, как тренер лично подтвердил успехи спортсмена на льду, его вызвали в Москву, и Анатолий Тарасов вновь дал ему шанс проявить себя в играх ЦСКА.
Вскоре тройка форвардов: Валерий Харламов , Борис Михайлов и Владимир Петров стала звездным составом ЦСКА на льду. Зимой 1968 года они проявили себя в рамках мачта СССР – Канада. Валерий Харламов отличался особенным стилем игры – он забивал меньше голов, но зато делал прекрасную «обводку» и точную передачу шайбы своим коллегам-нападающим.
Валерий Харламов о знаменитой тройке форвардов ЦСКА:
Мы понимаем друг друга не с полуслова, а с полубуквы. Я знаю, что они могут предпринять в то или иное мгновение, догадываюсь об их решении, даже если они смотрят куда-то в другую сторону. Точнее говоря, я не столько знаю, сколько чувствую, что сделают они в следующую секунду, как сыграют в той или иной ситуации, и потому в то же мгновение мчусь туда, где ждет меня шайба, где, по замыслу партнера, я должен появиться.
В начале 1970-х годов Валерий Харламов был ведущим хоккеистом СССР. В рамках чемпионата страны он забил в общей сложности сорок шайб в ворота противника, тем самым обеспечив себе звание «лучшего бомбардира» на льду.
В 1971 году Анатолий Тарасов решил применить новую тактику, и перевел Валерия Харламова в компанию Викулова и Фирсова. Это произошло накануне Олимпийских игр. В Саппоро бесспорная победа досталась команде СССР.
Через год Валерий Харламов получил всемирное признание во время суперсерии игр СССР – Канада. Зимой 1976 года спортсмен забил решающий гол в рамках матча с Чехословакией, и был официально признан самым успешным хоккеистом страны.
Валерий Харламов забил последнюю шайбу 14 мая 1981 года, во время матча с «Динамо». Всего на счету спортсмена 293 шайбы, несколько титулов «Чемпиона СССР», две победы на Олимпийских играх и титул «Лучшего нападающего мира» в 1976 году.
Из интервью Валерия Харламова в 1974 году:
Меня часто спрашивают: благодаря чему удалось добиться того, к чему стремились многие, но так и не достигли? Признаюсь откровенно, никогда об этом не задумывался и рецепты давать не берусь. Одни талантливы, другие удачливы, как говорится, родились в рубашках, но на гребне успеха они будут держаться недолго, если за этим не стоит труд. Каждодневный, отбирающий иногда все силы. И Фирсов никогда бы не стал Фирсовым, каким мы привыкли его видеть, надейся он только на талант.
В 2013 году состоялась премьера художественного фильма «Легенда № 17» , посвященная хоккеисту. Роль Валерия Харламова исполнил Данила Козловский.
Личная жизнь Валерия Харламова / Valerii Harlamov
В мае 1976 года он оформил свои отношения с девятнадцатилетней девушкой Ириной Смирновой . Их знакомство состоялось за год до этого в ресторане, а в январе 1976 года у пары родился сын Александр . Затем у них появилась дочь, которую назвали Бегонита .
Спустя несколько дней после свадьбы, 26 мая 1976 года, супруги попали в автомобильную аварию на Ленинградском шоссе. Валерий Харламов получил многочисленные повреждения, в отличие от спутницы.
Как и в детстве, он оставил просьбы врачей без внимания, и осенью возобновил тренировки на льду.
Чемпионаты мира в конце 1970-х годов прошли на «ура» для команды СССР, но победа на Олимпийских играх в 1980 году оказалась невозможна после решающей игры с Соединенными Штатами Америки. Зрители очень эмоционально отнеслись к поражению, и обвинили знаменитую тройку хоккеистов в слабой игре.
27 августа 1981 года произошла трагедия – Валерий Харламов и его супруга Ирина погибли в автокатастрофе, на семьдесят четвертом километре Ленинградского шоссе.
Имя Валерия Харламова носит главный кубок Молодежной хоккейной лиги, а весной 2009 года его бюст украсил Аллею славы ЦСКА в Москве.
Из интервью сына Валерия Харламова :
Перед той роковой серией игр 1981 года в Канаде прошел турнир европейских чемпионов, и Харламов был назван лучшим нападающим. Буквально сразу после турнира Тихонов говорит отцу: «Твоя физическая форма не соответствует уровню команды, в Канаду ты не едешь…» А ведь знал, как Харламов любит играть именно в Канаде! Спорить с тренером было бессмысленно. Тихонов оставил отцу много заданий в Москве, и он покорился.
Жизнь великого хоккеиста: победы, борьба и искренняя любовь к хоккею.
В сборной России по хоккею и команде ЦСКА ни один из игроков не имеет права выйти на лед под номером 17. Он навечно закреплен за легендой советского и мирового спорта Валерием Борисовичем Харламовым. Исключение сделано только для сына великого хоккеиста - Александра. Таким способом современные спортсмены отдают дань памяти великому человеку, делу и страстному увлечению всей его жизни.
Говорят, чтобы стать чемпионом нужно им родиться. Но даже самые лучшие физические данные, подаренные природой, без характера, желания и страстного увлечения делом всей жизни не могут гарантировать успеха в спорте. Порой самые сильные и признанные фавориты первыми уходят с дистанции в силу слабости духа.
Огонь, который горит внутри, сердце, которое начинает учащенно биться только от одной мысли и желания выйти на лед и начать игру, не могут не сделать свое дело, не могут, в конце концов, не привести к победе. Характер определяет судьбу человека. Биография Валерия Харламова прямое доказательство этого.
Начало всему - семья
Будущая легенда № 17 родилась в семье советских рабочих, которую отличало от тысяч таких же простых ячеек общества лишь одно обстоятельство. Мама Кармен Ориве-Абад, а для домашних просто - Бегония, была родом из Испании.
Смотрите видео: "История жизни". Валерий Харламов
Именно горячая испанская кровь, вероятно, определила чемпионский характер её сына Валерия. Темпераментность, пылкость и вместе с тем надежность, чувство локтя с партнерами по команде, а также почти музыкальная виртуозность и неизменная импровизация - те качества, которые все тренера отмечали в Валерии Харламове. Но обо всем по порядку.
В 1937 году вместе с беженцами после гражданской войны маленькая девочка-басконка из родного города Бильбао попала в СССР. Она выросла и, как и большинство сверстников в то время, пошла работать на завод. Ряды работников московского «Коммунара» пополнила юная токарь-револьверщица. На том же предприятии она и встретила свою судьбу - Бориса Сергеевича Харламова. Он был слесарем испытателем.
Сразу пожениться пара не могла, так как у Бегонии не было нужных документов. Брак был зарегистрирован только после рождения общего сына. В ночь с 13 на 14 января появился на свет мальчик - Валерий, имя было дано в честь знаменитого летчика Чкалова. Позже в семье появилась ещё и дочь Татьяна.
Нелегкий путь в хоккей
Как и все мальчишки, Валера Харламов очень любил играть в… футбол. И у него это неплохо получалось. Уже будучи звездой на льду, он неплохо играл в футбол, любимой командой Харламова было московское «Торпедо», с одним из игроков которого, Вадимом Никоновым, дружил и вместе учился в институте.
С хоккеем Валера Харламов познакомился в семилетнем возрасте, когда он впервые стал на коньки. Его отец играл в русский хоккей за заводскую команду и часто брал сына с собой. Чтобы мальчишка не мерз в раздевалках, отец поставил его на коньки. Но регулярными эти занятия назвать было нельзя. К тому же, в 1956 году испанцы могли вернуться на родину. И Валера вместе с мамой отправился в Бильбао и жил там несколько месяцев, ходил в школу и про лед, вероятнее всего, даже не вспоминал.
В 13 летнем возрасте Харламов переболел ангиной, которая дала осложнения на внутренние органы. Порок сердца и диагноз ревмокардит не совместимы со спортом, даже обыкновенные занятия физкультурой в школе были противопоказаны. Нельзя носиться во дворе, поднимать тяжелое, и про пионерский лагерь тоже можно было забыть.
Лишить своего сына активного детства, отец, Борис Харламов, не мог, поэтому втайне от матери в 1962 году они отправились записываться в хоккейную секцию. Валера не подходил и по возрасту, но Бориса Кулагина, второго тренера ЦСКА, им удалось ввести в заблуждение, и Харламов был принят в группу Вячеслава Тазова.
Позже обман открылся, но маленький Валерий так понравился тренерскому составу, что отчислять из секции его не стали, а перевели к тренеру, начальнику школы Андрею Старовойтову. Под его руководством он занимался в течение четырех лет. Параллельно тренировкам, раз в три месяца отец водил сына в Морозовскую больницу на обследования. Через некоторое время врачи признали Валерия здоровым, теперь он мог заниматься хоккеем всерьёз. С этого момента и началась биография Валерия Харламова хоккеиста.
Дорога к успеху
Симпатии тренеров обычно всегда были на стороне Харламова, поэтому талантливого паренька рекомендуют во взрослый состав команды ЦСКА. Анатолий Тарасов, главный тренер команды, не разделял энтузиазм коллег. Серьёзных задатков наставник армейского клуба не разглядел. Да и невысокий, по хоккейным меркам, рост - 168 см сыграл не в пользу юноши.
По настоящему блеснуть и запомниться он смог в финальном турнире юниорского чемпионата СССР 1967 года. Нестандартность мышления на льду, импровизации, трудолюбие и игра на результат привели к тому, что юного Харламова прямо на вокзале пригласили играть за ЦСКА.
Постепенно Валерий Харламов подобрался к основному составу, но отличиться в играх не смог. Поэтому практически сразу после начала сезона он был переведен в чебаркульскую «Звезду», армейскую команду второй лиги, для совершенствования приемов обводки и развития игровой самостоятельности. Тем временем главный тренер «Звезды» получил личные указания от Тарасова: тренировки для Харламова должны быть 3 раза в неделю, а в календарных матчах 70 процентов игрового времени, независимо от хода матча, Валерий должен был поводить на льду.
В клуб второй лиги вместе с Харламовым «комиссовали» и Александра Гусева, молодого защитника ЦСКА. Пара новичков быстро влилась в команду, Харламов особенно полюбился местным зрителям. В марте 1968 года клуб «Звезда» получил повышение в классе. На следующий день после последней игры Валерий Харламов вернулся обратно в Москву. Все время, пока он выступал за чебаркульский клуб, Тарасова был в курсе достижений будущей легенды советского хоккея.
В основной состав окончательно он попал только в следующем сезоне. В октябре 1968 на лед стала выходить тройка Харламов-Михайлов-Петров.
От новичка сборной до признанного мастера
Успешные игры позволили закрепиться звездной тройке Михайлов - Петров - Харламов в основном составе сборной СССР по хоккею. Но до действительно звездного успеха оставалось еще время, а пока были и разочарования. В поражении советской команды в игре 1969 года со сборной ЧССР официально обвинили Валерия Харламова и вратаря Виктора Зингера. В том матче сразу после забитого гола он отдал шайбу сопернику в своей зоне, что и позволило противнику взять ворота сборной СССР.
После этого обвинения специальных санкций не последовало, т.к. сборная СССР стала чемпионом мира, на первое место команда вышла благодаря лучшей разнице забитых-пропущенных шайб. После турнира каждый из тройки стал заслуженным мастером спорта. С этого момента начинается золотая страница биографии Валерия Харламова, фото которого вмиг разлетелись по 1/6 части земли. Новый титул, полученный без ведома Анатолия Тарасова, и чрезмерная популярность не получили одобрения тренера, даже вызвали негодование. Кстати, все это время Харламов играл под № 12. В сборной под № 17 Валерий вышел на лед только ЧМ в 70–м году.
Расцвет хоккейной карьеры Харламова был бы невозможен без его коллег по тройке. Их взаимодействие на площадке напоминало магическое действо. Каждый из партнеров интуитивно чувствовал, что будут делать его товарищи в данный момент, как среагирует каждый на изменение обстановки на льду, как они вместе сыграют в той или иной игровой ситуации. Казалось, им хватало лишь взгляда, чтобы принять единственно верное решение для всех. Они первыми в советском союзе стали играть в силовой хоккей.
Но и с другими игроками Валерий Харламов быстро находил общий язык. Доказательством этому были результативные игры на предшествующих олимпиаде турнирах. Новое звено Викулов- Фирсов-Харламов использовало новые приёмы тактической расстановки. На Олимпийских Играх сборная Советского Союза завоевала золотые медали, а Валерий Харламов назван лучшим бомбардиром. Второе, и последнее, олимпийское золото Харламов получил в Инсбруке.
Великое противостояние в мировом хоккее
Хоть спорт всегда был вне политики, но противостояние сверхдержав не могло не отразиться и на этом, одном из самых мирных занятий человечества. Признанными профессионалами в хоккее всегда считались родоначальники этого вида спорта - канадцы. Советские хоккеисты первые попробовали оспорить это лидерство.
Весь мир следил за суперсериями игр Канада-СССР. Первая из которых, прошла в1972 году. Первые игры прошли на канадском льду, именно эта серия стала одной из успешных для Валерия Харламова. Для сборной она закончилась двумя победами (в первом матче со счетом 7:3 и в последнем -5:3), одним проигрышем и ничьей.
Во время московской серии противник Бобби Кларк по указанию тренера канадцев сильно травмировал 17 номер советской сборной. У Харламова была повреждена лодыжка. Пропустив одну игру, он все-таки вышел на лед в последнем матче серии, сделал голевую передачу, но победа в той игре, как и во всей суперсерии, осталась за канадцами. Именно после этих игр вся срана решила - хоккеистов лучше Харламова в мире нет.
Суперсерия СССР - Канада 1974 года, пополнила биографию Валерия Харламова видео с двумя поистине шедевральными шайбами. За все восемь игр он только два раза поразил ворота соперников, но виртуозность и гениальность этих моментов признали даже соперники. Во время игры в Квебеке Харламов проскочил прямо между двумя защитниками, настоящими жерновами, канадцами Трамбле и Степлтоном, и забил гол. Журналисты назвали эту шайбу «гол для гурманов».
В следующий раз Харламов эффектно поразил ворота соперника в Москве, своими фирменными финтами он обыграл сразу трех канадских хоккеистов и вышел один на один с вратарем, которого обманным маневром направил в противоположный от удара угол, и забил гол.
В той игре, как и во всей серии в целом, была объявлена настоящая охота на Харламова, при малейшей возможности соперники стремились вывести из строя «наглого выскочку». Под удар попали и другие игроки сборной. После той игры на тренировку к советским хоккеистам пришел Рик Лэй, который первый нанес удар Харламову, дав таким образом команду коллегам на старт грязной игры, и публично принес извинения за неспортивное поведение.
В следующем году в Америке и Канаде во время матчей ЦСКА с командами НХЛ Харламова все встречали как суперзвезду с продолжительными овациями, за которые своих поклонников он благодарил красивой игрой и мастерскими голами. Но соперники не забывали про грязные приемы и сильные удары в сторону именитого хоккеиста.
Жизнь вне хоккея, возвращение на лёд
Личная жизнь легенды под номером 17 также складывалась удачно. Избранницей его стала 19-летняя Ирина Смирнова, которая позже родила Харламову сына Александра и дочь Бегониту. Семья жила в собственной квартире на проспекте Мира, и, казалось, ничто не предвещало беды.
Но в мае 1976 года семья, возвращаясь поздним вечером из гостей, попала в аварию. За рулем сидел Валерий, который попытался обогнать грузовик, но на встречной едва не столкнулся с автомобилем такси. Харламов резко повернул влево, съехал с дороги и врезался в столб.
Никто кроме самого хоккеиста, который получил серьёзный оскольчатый перелом правой ноги, сотрясение мозга, многочисленные ушибы и сломал два ребра, в той аварии не пострадал. Продолжение карьеры в профессиональном спорте стало под вопрос, немногие врачи надеялись на успешную реабилитацию. Однако уже через 2 месяца после операции в Главном военном госпитале Харламов сделал первые шаги. Так началось долгое возвращение на лёд.
Изнуряющие физические упражнения и огромное желание играть в любимый хоккей, а также тренировки с детскими командами на катке позволили обрести хорошую форму, чтобы участвовать в матчах серьёзного уровня. «Дебютировал» Харламов в игре против команды «Крылья Советов».
Перед началом матча в раздевалку «Крыльев» зашел врач ЦСКА и попросил не применять против ещё не совсем окрепшего Харламова силовые приемы. Игра прошла максимально корректно. В том матче Валерий с помощью партнеров по тройке Михайлова и Петрова смог забить одну шайбу, заслужив овации трибун. На льду спортсмен провел 2 периода, победила команда ЦСКА.
Сам Харламов позже вспоминал, что чувствовал в этой игре опеку не только родной команды, но и соперников. Это его настолько тронуло, что он едва сдерживал слёзы. После этого начался следующий этап в карьере, пусть не такой успешный для сборной (3 место на ЧМ в Вене), но очень важный для самого Харламова. Уже с новым тренером сборной Виктором Тихоновым были выиграны два мировых первенства 78-79гг., Кубок Вызова.
Но главный старт этого периода - Олимпиада-80, не принес сборной золота. После этого в адрес звездной тройки посыпались упреки, а после и вовсе предложили закончить карьеру. Но в бесценном опыте звездного хоккеиста нуждалась вся сборная, а он не скупился и как мог помогал начинающим игрокам, некоторые из них даже жили у него дома.
Прощание с большим спортом и трагическая смерть
Валерий Харламов решил, что сезон 81/82 будет для него завершающим, после которого он станет детским тренером. Этот сезон хоккеист провел в отличной форме: очередное звание чемпиона СССР, Кубок европейских чемпионов, титул лучшего нападающего. После этого он надеялся, что Тихонов возьмёт его на суперсерию с Канадой. В итоге Валерий Харламов подавленный все-таки остался в Москве, а через несколько дней погиб в дорожно-транспортном происшествии.
Смерть настигла великого хоккеиста в 7 утра 27 августа 1981 года. За рулем автомобиля, возвращающегося в Москву из поселка Покровка, где у Харламовых была дача, сидела Ирина. Жена хоккеиста на скользкой дороге не справилась с управлением и врезалась в ЗИЛ. Все ехавшие в автомобиле: Харламов, его жена и её двоюродный брат умерли на месте.
С легендой мирового хоккея прощались все. Памяти Валерия Харламова игроки сборной посвятили свою победу в Кубке Канады. А номер 17 навсегда закрепили за великим хоккеистом
Смотрите видео: Памяти Валерия Харламова.
Ирина Смирнова и Валерий Харламов познакомились случайно в 1974 году. После одного из матчей хоккеист вместе с товарищами по команде встретился в столичном ресторане «Россия», чтобы в неформальной обстановке обсудить удачные моменты игры, заброшенные шайбы, эффектные силовые приемы. Звучала музыка, и в какой-то момент спортсмен осмелился пригласить на танец сидевшую за соседним столиком симпатичную девушку, приглашенную на вечеринку по случаю дня рождения приятельницы.
Начало романтических отношений
Плохо разбиравшаяся в спорте 19-летняя Ирина Смирнова, будущая жена Валерия Харламова, приняла своего ухажера за обычного шофера, который почему-то неплохо умел танцевать, был удивительно галантным и учтивым. Когда все начали расходиться, Валерий вызвался подвести девушку к дому на машине. «Точно, таксист»,— подумала Ирина, садясь в новенькую «Волгу» Харламова. То, что судьба подарила обычной студентке Московского энергетического института встречу с великим советским хоккеистом, она узнала гораздо позже.
Между Ириной и Валерием завязался стремительный роман, девушка часто не появлялась дома, не посещала занятия в институте. А на исходе первого курса забеременела, учебу пришлось бросить. 9 марта 1976 года родился их первенец — Александр, а через год дочь — Бегонита (назвали в честь матери Валерия). В мае 1976 года сыграли свадьбу. А через две недели случилась страшная авария, которая произошла за пять лет до трагической гибели — первый «звоночек». На огромной скорости супруги врезались в осветительный столб на скользкой дороге, не справившись с управлением. Ирина Харламова жена Валерия Харламова, отделалась легкими ушибами, ее супруг с множественными переломами и сотрясением мозга попал в больницу. После нескольких проведенных операций приходилось заново учиться не только играть в хоккей, но и ходить.
Накануне гибели
Вечером накануне гибели в селе Покровка, где у Ирины и Валерия Харламовых находилась дача, семья собралась за столом. Никто не мог предположить, что все они в последний раз видят друг друга. По воспоминаниям матери Ирины, Нины Васильевны, обсуждали, как будут отмечать ее 50-летие, произносили тосты, много смеялись. И в этот момент по телевизору начали объявлять состав сборной СССР, отправляющейся за океан принимать участие в Кубке Канады. Валерия предупредили об исключении из состава сборной из-за недостаточной физической подготовки, но в этот момент он резко изменился в лице. Лучший хоккеист Европы в душе все еще не был готов к такому исходу событий.
Всю ночь 26 августа 1981 года Ирина Харламова жена Валерия Харламова не могла уснуть. И для ее супруга ночь выдалась тяжелой на раздумья. Харламов не спал, ходил по дому и не мог смириться с мыслью, что жизнь в хоккее для него закончилась. В его тягостных размышлениях сошлось все: усталость и обида, унижение и позор великого хоккеиста.
27 августа 1981 года
Рано утром в тот роковой день Валерий разбудил Ирину, торопился в Москву на тренировку, которая должна была состояться в 11 утра. Супруга вызвалась сама сесть за руль, отговорила мама — Нина Васильевна. Валерий заверил тещу, что сам поведет машину. Но едва отъехав от деревни, супруги поменялись местами. На 74 километре Ленинградского шоссе автомобиль занесло и кинуло под встречный грузовик.
Все произошло внезапно, водитель «ЗиЛа» не успел среагировать. Удар был настолько сильный, что Валерий и Сергей (брат Ирины), скончались мгновенно, а Ирина Харламова была жива еще несколько секунд. И когда водители других машин остановились, чтобы помочь вынести ее из машины, она шевелила губами: «Как Валера?», но через несколько секунд умерла. Жене Валерия Харламова, Ирине Харламовой (Смирновой) было всего 25 лет. Самому хоккеисту - 33 года. Их дети остались сиротами в 6 и 5 лет. Позже выяснилось, что женщина была беременна третьим ребенком.
Роковое пророчество
Биография Ирины Харламовой должна была быть яркой. В детстве цыганка нагадала ей счастливую жизнь, замужество с известным на весь мир человеком, но гибель в 25 лет.
В феврале рокового для нее 1981 года Ирине как раз исполнилось 25. На праздновании юбилея было много гостей, сама она радовалась — «Вот ведь мне 25, а жизнь не закончилась, жизнь продолжается...». Валерий, зная о пророчестве, всегда повторял — «Я не смогу жить без нее, как только Ирины не станет, не станет и меня». Так и вышло. На месте гибели на 74 км Лениградского шоссе установлен памятник великому хоккеисту Харламову.