Изобразительное творчество - один из самых ранних и древних видов искусства, способов самовыражения человека. Живопись помогает нам проникнуть в мир мыслей, чувств и образов личности художника. Поэтому возможности рисунка используются врачами при работе с больными шизофренией и другими душевными болезнями.

Шизофрения – сложное и до сих пор малоизученное заболевание. Медикам необходимо много времени, чтобы правильно его диагностировать, для этого собирается большой объем информации о больном. И конечно, определить такое заболевание только по рисункам нельзя.

Однако они могут послужить отправной точкой, сигналом для близких людей обратить внимание на развивающуюся душевную болезнь ребенка, родственника или друга.

Особенно к творчеству нужно присмотреться внимательно, если человек демонстрирует другие признаки нарушений психики: склонен к депрессиям, уходу в себя, одержим бредовыми идеями, сообщает о странных явлениях, которые не существуют в реальности (галлюцинации) и т. д. Рисунки больных шизофренией людей обычно имеют ряд отличий и характерных особенностей.

Ни в коем случае нельзя заниматься самодиагностикой и тем более закрывать глаза на признаки душевного расстройства у вашего близкого человека. Помните, что сами они воспринимают проявления болезни просто как особенности личности, и зачастую только близкие люди могут убедить их обратиться к врачу.

Когда недуг точно установлен, именно рисунок часто помогает психиатрам отследить динамику развития патологии, внутреннее состояние пациента, особенно когда он недоступен для продуктивного контакта. Картины шизофреников с описанием истории болезни автора обычно есть в любом пособии по психиатрии.

Чем отличаются рисунки душевнобольных и здоровых людей

Живопись душевнобольного – это отображение его психического состояния на текущий момент, «слепок» его сложного мира бредовых идей, галлюцинаций, попытка осознания себя и своего места в мире.

Психиатры выделяют характерные именно для шизофреников черты и особенности, четко видные в их изобразительном творчестве. У врачей даже существует классификация картин психически больных по основным признакам:

1. С проявлением стереотипии.
2. С расщеплением, разрывом ассоциативных связей.
3. С невыявленными (невыясненными) формами.
4. Символические.

Стереотипия в рисунке

Больные шизофренией в течение очень длительного промежутка времени могут рисовать одни и те же фигуры, контуры, предметы, символы или знаки. Каждый раз получается некий стереотипный набросок. Это проявляется также в одинаковой манере исполнения и цветовой гамме.

В период обострения психотических симптомов стереотипность рисунков пациента обычно возрастает, но вновь становится более слабовыраженной в периоды ремиссии. Например, пациентка, поглощенная идеей своих взаимоотношений с мужчинами, часто изображала людей и фаллические символы в виде гор, столбов, иных вытянутых предметов. Повторяемость сюжета прослеживалась из работы в работу.

Тематика картинок будет отражать ту самую сокровенную и больную проблему взаимоотношений с миром: конфликты с людьми, галлюцинаторные видения, бредовые идеи.

В отличие от здорового человека, увлеченно рисующего в одном жанре – например, портреты, пейзажи, морскую тематику и т. д. – рисунки шизофреников обязательно будут демонстрировать и другие яркие черты, характерные для живописи именно душевнобольных людей.

На фото, рисунки больного шизофренией. Повторяющийся стереотипный образ, названный им «лимонная птица». Можно проследить характерные черты творчества душевнобольного: символизм, орнаментализм в исполнении, рисовка штрихом и т. д.

Рисунки с разрывом ассоциативных связей, расщеплением

Эффект расщепления, разрыва ярко проявляется в специфической фрагментарности художественного творчества больных шизофренией. Части тела или другого объекта изображаются отдельно друг от друга, могут разделяться линиями или даже предметами.

Здоровые дети рисуют всю кошку целиком, ребенок-шизофреник может изобразить ее отдельные «части» либо в разных углах листа, либо даже на отдельных страницах. Изображая дом, шизофреник рисует крышу, фасад и окна отдельными, не связанными друг с другом частями и т. д.

Как вариант, отдельный фрагмент или любая малозначимая деталь будет главным объектом изображения, что также не характерно для творчества психически уравновешенных людей. Например, больной, отображая себя, рисует одну-единственную загогулину-морщину на лбу («это мои мысли», «это я – печальный»).

Рисунки с невыясненными (невыявленными) формами

Так называют изобразительные работы, состоящие из разнообразных деталей, не связанных между собой. Эти изображения незакончены, объекты на них неясно очерчены, преобладают штрихи неопределенной формы. Например, животные, нарисованные шизофрениками, будут иметь странный вид и форму, которые не встречаются в реальной жизни. Также они видят предметы, людей, события.

Символические рисунки

В символических набросках свои мысли, чувства больные проявляют не прямо, а образами – символами, понять которые можно лишь с помощью самого пациента. Изображения словно зашифровываются душевнобольными, и шифр этот не только неясен окружающим, но зачастую непонятен и самому художнику.

Одновременно для картин шизофреников свойственны:

• орнаментализм, частое использование симметричных образов;
• отсутствие логики, сочетание несовместимого;
• незаконченность, отсутствие целостности композиции;
• отсутствие пустых мест;
• рисовка штрихом;
• неподвижность образов (отсутствует движение);
• слишком тщательная прорисовка самых мелких деталей.

Обратите внимание! В сравнении с живописью здоровых людей, творчество шизофреников наглядно демонстрирует картину душевной скомканности, разорванности, расщепления сознания, свойственных патологии. Особенно это будет заметно в процессе ухудшения психического состояния. Творчество здорового человека будет отличать, наоборот, целостность композиции, связанность и логичность деталей, разнообразие цветовой гаммы.

Больше работ людей, больных шизофренией, можно посмотреть в видеоматериале:

Картины знаменитых шизофреников

Безусловно, для самого человека болезнь разума – тяжкое испытание. Однако, существует довольно распространенное мнение, что талант и психическая болезнь часто идут рука об руку. Нетривиальный взгляд на жизнь через призму, казалось бы, дефекта сознания подарил миру картины художников-шизофреников, признаваемых гениальными. Считается, что этим недугом страдали Винсент Ван Гог, Михаил Врубель, Сальвадор Дали.

С точки зрения отображения развития болезни, в творчестве особый интерес представляют работы английского художника Луиса Уэйна (1860–1939). Всю свою жизнь Уэйн рисовал исключительно кошек, которые были абсолютно очеловечены в его живописи.

Художник создал целый кошачий мир. Они передвигаются на задних лапах, носят одежду, создают семьи, живут в человеческих домах. Его работы были очень популярны уже при его жизни. Забавные «кошачьи» картинки печатались, в основном, на открытках, которые хорошо раскупались.

Луис Уэйн страдал от шизофрении, которая не сильно затронула его первые работы. Но в последние годы жизни болезнь все больше овладевала им, и он даже был помещен в психиатрическую лечебницу.

Сюжет его картин остался неизменным – кошки, но вот сами картины постепенно утрачивают композицию, связанность, богатство смыслов. Все это вытесняет орнаментализм, сложные абстрактные узоры – черты, отличающие картины шизофреников.

Работы Луиса Уэйна часто публикуют в учебниках по психиатрии как раз в качестве яркого примера изменения живописи под влиянием развития болезни сознания.

Вывод

Изобразительное наследие гениев, больных шизофренией, бесценно. Однако, вопреки распространенному мнению о массовой гениальности шизофреников, стоит отметить, что возможный всплеск творческого потенциала приходится на первые, щадящие этапы болезни. Впоследствии, особенно после приступа психоза и под влиянием деградации психики, человек нередко теряет способность к продуктивному творчеству.

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Гениальность и безумие идут рука об руку. Одаренные люди воспринимают окружающий мир несколько иначе, а их создание порой сталкивается неизвестным, запретным и таинственным. Возможно, именно это отличает их работы и делает по-настоящему гениальными.

сайт вспомнил несколько удивительных художников, страдавших в разные годы своей жизни психическими расстройствами, которые, однако, не смогли помешать им оставить после себя настоящие шедевры.

Михаил Врубель

Михаил Врубель, «Сирень» (1900)

Особую эстетику его картин даже не пытаются копировать - настолько самобытным было творчество Врубеля. Безумие настигло его в зрелом возрасте - первые признаки болезни проявились, когда художнику было 46 лет. Этому способствовало семейное горе - у Михаила родился сын с заячьей губой, а через 2 года ребенок умер. Начавшиеся приступы буйства чередовались с абсолютной апатией; близкие вынуждены были поместить его в лечебницу, где он и умер через несколько лет.

Эдвард Мунк

Эдвард Мунк, «Крик» (1893)

Картина «Крик» написана в нескольких версиях, каждая из которых выполнена разными техниками. Существует версия, что эта картина - плод психического расстройства. Предполагается, что художник страдал маниакально-депрессивным психозом. «Крик» Мунк переписывал четыре раза, пока не прошел лечение в клинике. Этот случай был не единственным, когда Мунк оказывался с психическим расстройством в больнице.

Винсент Ван Гог

Винсент Ван Гог, «Звездная ночь» (1889)

Необыкновенная живопись Ван Гога отражает душевные поиски и терзания, мучившие его всю жизнь. Сейчас специалисты затрудняются сказать, какой душевный недуг терзал художника - шизофрения или биполярное расстройство, но в клинику он попадал не один раз. Болезнь в конце концов привела его к самоубийству в 36 лет. Брат его Тео, к слову, тоже умер в сумасшедшем доме.

Павел Федотов

Павел Федотов, «Сватовство майора» (1848)

Не все знают, что автор жанровой сатирической живописи умер в психиатрической лечебнице. Он был так любим современниками и почитателями, что о нем хлопотали многие, сам царь выделил средства на его содержание. Но помочь ему, к сожалению, не смогли - адекватного лечения шизофрении в то время не было. Умер художник совсем молодым - в 37 лет.

Камилла Клодель

Камилла Клодель, «Вальс» (1893)

В молодости девушка-скульптор была очень хороша собой и необыкновенно талантлива. На нее не мог не обратить внимание мэтр Огюст Роден. Безумная связь ученицы и мастера изматывала обоих - Роден не мог бросить свою гражданскую супругу, с которой прожил много лет. В конечном итоге с Клодель они расстались, а она так и не смогла оправиться после разрыва. С 1905 года у нее начались буйные припадки, и 30 лет она провела в психиатрической лечебнице.

Франсуа Лемуан

Франсуа Лемуан, «Время, охраняющее Правду от Лжи и Зависти» (1737)

Физическое переутомление от напряженной работы, постоянные придворные интриги завистников в Версале и смерть любимой жены повлияли на здоровье художника и довели его до безумия. В результате, в июне 1737 года, через несколько часов после окончания работы над очередной картиной «Время, охраняющее Правду от Лжи и Зависти», во время параноидального приступа, Лемуан покончил жизнь самоубийством, заколов себя девятью ударами кинжала.

Луис Уэйн

Одни из последних работ Уэйна (представлены хронологически), наглядно иллюстрирующие психические расстройства художника

Больше всего Луиса вдохновляли коты, которым в своих карикатурах он приписывал человеческое поведение. Уэйна считали странным человеком. Постепенно его эксцентричность превратилась в серьёзное психическое заболевание, которое стало прогрессировать с годами. В 1924 году Луис был помещён в психиатрическую лечебницу, после того как спустил одну из своих сестёр с лестницы. Через год он был обнаружен прессой, и переведён в больницу Нэпсбери в Лондон. В этой клинике было относительно уютно, там был сад и целый кошачий питомник, и Уэйн провёл там свои последние годы. Хотя болезнь прогрессировала, его мягкая натура вернулась к нему, и он продолжил рисовать. Его основная тема - кошки - долгое время оставалась неизменной, пока не была окончательно вытеснена фракталоподобными узорами.

8 августа вышла Hellblade - игра, посвященная самому странному и таинственному психическому расстройству - шизофрении. Создатели в процессе разработки посещали психиатрические лечебницы, советовались со специалистами и беседовали с больными, чтобы лучше понять, что происходит в голове у человека с помутившимся рассудком. Свои знания они перенесли в игру, очень красочно отразив тот ужас, который испытывает больной.

Как говорил Г.Ф. Лавкрафт, самый сильный страх - это страх неведомого, возможно, именно поэтому шизофрения, как наименее известное и понятное заболевание, обрело за многие годы своего существования почти мифический характер. Ее симптомы, вызывающие у людей галлюцинации, вводящие их в депрессию и заставляющие слышать потусторонние голоса, лишь добавляют налет тайны, еще больше вводя в ужас перед неизвестным. Мы провели свое небольшое исследование и нашли истории и картины, написанные шизофрениками. Все они принадлежат разным людям, но, объединив их, можно увидеть нечто схожее - безумие, рвущееся наружу, будто из глубины древности, и пытающееся достучаться до человеческого рода через сознание страдающих. Если хотите хотя бы отдаленно понять, что чувствуют шизофреники, рекомендуем надеть наушники, включить музыку и прочитать то, что они сами пишут и рисуют.

Картины Зака Данна

«Бессонница была первым симптомом. Как бы странно это ни звучало, но я ложился в кровать и не мог выключить мозг. Думы, отращивая длинные щупальца, заворачивали в них мои мысли, и, срастаясь друг с другом, опутывали голову словно плющ. В особо тихие ночи я зарывался под одеяло и бессильно кричал сиплым шепотом: «Заткнись. Бл**ь».


После первой беспокойной ночи я был разбит, в кишках что-то урчало и скреблось, но я все еще думал, что просто переутомился. На работу, в винный магазин, я пришел, стараясь победить усталость и забыть кошмар прошлой ночи. Мне казалось, что я смогу работать, надо было лишь прогнать туман с глаз и прийти в себя. Сейчас я понимаю, что это были предвестники наступавшей болезни.


Когда шеф попросил меня проверить бутылки, я с трудом уловил его слова, потому что те разлетелись в воздухе, словно их произнесли три разных человека. Проглядывая квитанцию, я не мог сосредоточиться - так бывает, когда пытаешься разглядеть деревья в густом тумане. Все меня спрашивали, все ли со мной в порядке, а я лишь отвечал, что не спал прошлой ночью.


Через два месяца у меня случилась паническая атака. Я знал, как она выглядит, потому что видел ее у своей девушки. Однажды она упала на пол в кинотеатре и начала глубоко дышать, чтобы предупредить рвоту. Со мной произошло то же самое.


Это было ужасно. В ту ночь я трясся в кровати, словно от жуткого холода, вот только моя кожа вскипала изнутри. Ноги смяли простыню, а в голове звучала какофония голосов, будто толпа зевак бубнила над подушкой. Ничего необычного: просто тихий, непрерывный гомон.


Я не спал всю ночь, чувствуя себя парализованным. Шум нарастающими волнами накрывал меня с головой, а вместе с ним кто-то или что-то заполняло мое тело. И оно взяло надо мной контроль. Это не я трясся от страха, боясь зайти в ванную помочиться, но это я пытался попасть в стакан, разливая мочу по полу. Это не я скинул простыню, чтобы полностью голым растянуться на матрасе, только так ощущая себя в безопасности. Это не я вонзил канцелярский нож себе в пятку, пытаясь от отчаяния выковырять себя оттуда. И лишь только взошло солнце, я подумал: «Я хочу к маме».


К счастью, она была недалеко, этажом ниже. Я позвонил ей, потому что боялся ступить на пол, думая, что кишки вывалятся наружу. Я не помню, что она сказала, но через несколько минут она открыла дверь и увидела меня, сидящего в трусах на матрасе, пропитанном мочой и кровью. Она позвонила в «Скорую». Врачи отвезли меня в клинику, где мне диагностировали шизофрению».

Картины Луиса Уэйна

«Когда люди думают о шизофрении, они представляют сумасшедших бездомных, а не милую маленькую девочку, как моя Яни. Когда ей было два годика, она намного опережала своих сверстников. Она складывала и вычитала, составляла полноценные предложения. В три года она уже знала периодическую таблицу. Врачи говорили, что она невероятно умна: тест IQ показал результат 146. Яни говорила, что водится с кошкой по имени Полночь. Мы думали, что у нее просто бурное воображение, но, как оказалось, она и вправду ее видела и видит до сих пор.


Она жевала ножки стула до тех пор, пока у нее изо рта не начинала течь кровь. Она пыталась засунуть в уши карандаши и вилки, стараясь проткнуть перепонки. Было страшно смотреть на нее, зная, что ничем не можешь помочь.

В три года она начала слышать голоса. Сперва она видела только кошку, но потом к ней присоединились крысы, собаки и маленькая девочка, которая приказывала ей убить нашего пса. Она же сказала Яни задушить себя рукавами моей рубашки и выброситься из окна.

Когда у нас родился сын, Яни кидалась на него, едва тот начинал плакать. Она утверждала, что об этом ее просили крысы, но потом сама вызвалась поехать в больницу. «Я хочу убить Бодхи все время, и я не могу с этим справиться» - сказала она.

Наш брак с женой разваливался, дело шло к разводу. Однажды я хотел покончить с собой: уже взял бутылку виски, высыпал в руку горсть антидепрессантов, но затем увидел Яни, которая стояла напротив и смотрела на меня, раздавленного и сломленного, своими большими голубыми глазами. Я рухнул на пол, разрыдавшись, как ребенок, впервые за долгие годы, а она обняла меня, сказав: «Все хорошо, папочка».

Майкл 36 лет, о своей шестилетней дочери по имени Январь , больной шизофренией.

Картины Йохфра Боссхарта

«В своем безумии я наткнулся на свист мертвецов, шепот забытых богов, тайную музыку четырех элементов. Я заглянул во всевидящее око, и его взор иссушил мой мозг. Это то, что врачи никогда не признают - исход освобожденного разума. Таблетки только ослабляют паранойю, снижают вибрацию этого мира, но когда ты не в своем уме, ты ощущаешь себя снова ребенком: цвета, звуки - все чувствуется острее. Каждый гудок автомобиля жирной полосой подчеркивает твои мысли. Каждая сирена звучит как послание невидимого странника.

Зов Бога, кем бы он ни был, утихает, пока ты глотаешь пилюли, но он никогда не исчезает. Он медленно скользит по подкорке твоего разума, и ты возвращаешься к реальности, но духи остаются. Ты думаешь: «Жив ли я еще?», спрашиваешь себя: «В том ли я измерении, в котором родился?». Кошка моргает, и мысли испаряются, а ты начинаешь путь заново, отрицая все, что было до этого, но ты никогда не сможешь уйти от наваждения. Ты как канатоходец, балансируешь между двумя истинами, каждая из которых зовет к себе. Я жив. Я мертв. Бог нашептывает мне тайны. Дьявол раскрывает секреты. Я нормальный. Я безумен. Ты помнишь то, о чем думал, перед тем как свихнулся, но оно кажется таким нелепым. Таким простым.


В последние дни своего здравомыслия я смотрел «Матрицу». Позже, провалившись в кроличью нору, я убеждал себя, что попал в симуляцию. Когда полицейские выволокли меня из квартиры, я думал, что они ведут меня к вознесению. Они задавали простые вопросы, а я полагал, будто они испытывают мой дух. «Что привело вас в Монреаль?» - спрашивали они. «Узреть свет» - отвечал я. В их глазах я видел свое отражение, они считали меня дьяволом. Я изобразил отчет ядерной бомбы и закричал: «Все повторится эхом в истории!». Они кинули меня в комнату для психов, а затем милая медсестра вонзила мне в вену иглу от шприца, полного Лоразепама, и я провалился в собственный кошмар.
На следующий день меня повели в просторную комнату, где сидели психиатр и его помощник. Помощник спросил меня, знаю ли я где нахожусь. «В чистилище» - ответил я. Врач улыбнулся, сказав: «Вы пережили свой первый психический срыв». Я был все еще слишком слаб от Лоразепама и считал это наказанием, но врач так не думал. Непонятым и отчужденным я страдал за грехи того, кого никогда не существовало, того, кто не нуждался ни в ком, чтобы быть счастливым. И тогда на меня снизошло озарение, я осознал, что остальные люди все еще спят.

Я отказался от таблеток, которые мне предлагали, боясь, что они отравят мой мозг. Я был уверен в том, что все 26 лет моей жизни я провел в неведении, скрываясь от мира за туманной вуалью, и теперь наконец увидел его таким, какой он был на самом деле: полный тайн, загадок, дрожащий от символов и двусмысленности. Психиатр дал мне подписать какую-то бумагу, но письмо ожило у меня в руках, у каждой буквы были жизнь и смысл. Несколько минут я пялился на листок, а затем отдал его обратно врачу, так ничего не подписав. «Это предвестники того, чем я не хочу быть» - сказал я, и он вышел из комнаты пыхтя.

Это было в том время, когда я вновь подумал о Боге, как делал это раньше. Великая сила начала обретать форму в моей памяти. Это странно, потому что я всегда был атеистом. Я часами наблюдал за тем, как Ричард Докинз или Кристофер Хитченс спорят с религиозными фанатиками на YouTube. Я любил читать о научных открытиях, но сейчас их хрупкий замок обвалился для меня. Рациональная часть моего сознания закрылась, и я понял, что нахожусь на перепутье между вознесением и тем миром, что остался позади. Застрявший. Застигнутый врасплох.


Мне было все еще слишком страшно оттого, что мои мысли могут оказаться правдой. Я должен буду понести наказание, если только посмею привнести их в этот мир. Будто искушения Дьявола, иллюзорные блики реальности были чем-то, о чем стоит молчать. Я понял первое правило нового мира, в который так внезапно попал: Молчание – лучший друг, который никогда не предаст.

Есть удивительные рисунки,может быть эти люди все таки непризнанные гении?

М.Н., 36 лет, паранойдная форма шизофрении. Образования - три класса. Несмотря на изначально низкий интеллектуальный уровень, больная разработала сложную бредовую концепцию. Содержание бреда было весьма своеобразным: больная считала, что с какой-то планеты на Землю занесена лаборатория под названием “система Плутон”. Эта лаборатория находится на инопланетном корабле, а цель её - изучение и порабощение землян. Рисовала она в режиме “автоматического письма”: ставила на листе точку и далее “рука сама водила по бумаге”. При этом часто не могла объяснить смысл нарисованного, говорила, что содержание рисунка не её, что “тот, кто водит рукой, знает и смысл”.

М.Н., параноидная шизофрения - “Курящий электронный человек”.

М.Н., параноидная шизофрения - “Углоед. Я не смеюсь, - но своё дело делаю?!+”.

М.Н., параноидная шизофрения - “Кто я теперь? Урод: то ли свинья, то ли человек. Я нуждаюсь уединённостью от всего Мира”.

М.Н., параноидная шизофрения - “Для управления человеком, его мыслями на него одевают невидимый скафандр, соединённый с аппаратом конструирования мыслей”.

Зарисовка зрительных галлюцинаций. Больной полинаркоман, употреблял гашиш, опий, эфир, кокаин.

А.З., шизофрения - “Трудно и очень трудно спастись. Но надо! Жить нужно. Всем!”.

А.З., шизофрения - “Один не получил добычу. Разшибся об скалу”.

А.З., шизофрения - “Спасать старика тоже надо! Даже птица Это знает”.

Л.Т., шизофрения. Болезнь протекала в виде приступов, различных по структуре. Это были фазовые депрессии или маниакально-экстатические состояния, сопровождающиеся видением ярких фантастических образов, сказочных, космических, иноплатентных сюжетов. Её рисунки и комментарии к ним были воспроизведены братом, человеком, профессионально владеющим живописью. Больная ярко, эмоционально рассказывала ему, что “присутствовала при гибели мира”, когда всё вокруг взрывалось и рушилось, “в дыме и грохоте огромными вереницами летели человеческие черепа” и “нанизывались” на её голову, “в голове расселились орды всякой нечисти, змей и прочего, они вели между собой войну”.

Л.Т., шизофрения - “Гибель мира и ужас”.

Л.Т., шизофрения - “Цветок тоски”.

Л.Т., шизофрения - “Безумие”.

Л.Т., шизофрения - “Я лишаюсь физической оболочки и остаётся одно - великое, гармоничное, божественно-светлое и прекрасное психическое “Я” ”.

А.Б., 20 лет, шизофрения. Сохранилось лишь несколько рисунков этого автора. В них отражены такие характерные для данного заболевания явления как “материализация” мыслей, ощущаемых больным как нечто вещественное, схизис (расщепление психики): “здесь всё вразброс - органы чувств, сердце, время и пространство”.

А.Б., шизофрения - “Вне времени и пространства”.

А.Б., шизофрения - “Мысли - вещи (овеществление мыслей)”.

Н.П., шизофрения с бредовыми идеями изобретательства. Считал, что вполне можно изобрести аппараты, которые без топлива, только благодаря избранной форме и “гравитации”, будут обеспечивать движение.

С.Н., 20 лет, параноидная шизофрения. Болезнь проявилась во время службы в армии. Возможно, в противовес жестокой и грубой действительности больного стали посещать мысли об ином, лучшем мире, о Боге.

С.Н., параноидная шизофрения - “Мои мысли слышны и видны: то, о чём я думаю, слышат все, и на экране появляются мысли-картины”.

С.Н., параноидная шизофрения - “Я слышу голос Бога. Он вкладывает мне в голову всё устройство мира и души”.

И вот еще:

А.Ш., 19 лет, шизофрения. Заболевание началось в 13-14 лет с изменений характера: стал замкнутым, утратил все контакты с друзьями, родными, перестал ходить в школу, уходил из дома, проводил время в церкви, монастырях, библиотеках, где “занимался философией”, сам писал “философские трактаты”, в которых излагал своё видение мира. Именно в это время начал рисовать в очень странной манере. По словам родителей раньше никогда не рисовал, и для них было неожиданно, что в сыне открылся талант живописца, хотя его рисунки и были странными, непонятными.

В 18 лет был призван в армию, начал службу в городе Архангельске. Именно здесь произошла манифестация заболевания: появились бредовые идеи, галлюцинации, депрессия, делал неоднократные попытки к самоубийству. Поступив в отделение был практически недоступен для контакта, но лишь в беседах с лечащим врачом (Муратовой И.Д.) приоткрывал мир своих психопатологических переживаний. Много рисовал: часть рисунков принёс с собой, иные были нарисованы уже в стационаре. Лечащий врач поощряла его стремление рисовать, предоставляла бумагу, краски. При выписке он подарил врачу коллекцию своих рисунков. В дальнейшем эта коллекция стала основой музея творчества душевнобольных, и по настоящий день используется в учебных целях.

На многих рисунках А.Ш. присутствует образ птицы, названной им “лимонной”. Это образно-символическое отображение внутреннего мира больного, того, чем он живёт, отгородившись от реальности. (Последнюю он, как правило, изображал в раздражающем красном цвете)

"Субстанция"

"Извращенцы"

болезнь

"алкоголик и алкоголизм"

"головная боль"

"Моя голова"

Пациент психиатрической клиники А.Р. впервые взялся за краски и карандаши уже в больнице. Его работы, несомненно, будут интересны не только лечащему врачу, но и широкому кругу ценителей искусства.

А.Р. - "Лабиринты снов"

Вл.Т.,35 лет, хронический алкоголизм. В психиатрическую больницу поступал неоднократно в связи с повторными алкогольными психозами. Его болезнь была отягощена неблагополучной наследственностью - родная сестра страдала шизофренией. Все рисунки, отражающие психопатологические переживания выполнены по выходе из психоза и в светлом промежутке (вне запоя). Автор имел неоконченное художественное образование, профессионально владел техникой живописи.

В рисунке “Мои руки занимают всю комнату” отражена патология восприятия, аутометаморфопсия (соматоагнозия, “нарушение схемы тела”), нарушение восприятия размеров собственного тела, отдельных его частей. Руки, ноги или голова кажутся очень большими/маленькими или очень длинными/короткими. Это ощущение коррегируется взглядом больного на конечности или прикосновением. Наблюдается при шизофрении, органических поражениях головного мозга, интоксикациях и в других случаях.

Рисунки на фоне приёма LSD

Первый рисунок был готов через 20 минут после первой дозы (50 мкг)

Эксперимент проходил в рамках программы правительства США по исследованию препаратов, изменяющих психику, в конце 50-х годов минувшего века. Художник получил дозу LSD-25 и коробку с карандашами и ручками. Ему нужно было нарисовать врача, сделавшего ему инъекцию.
Cо слов пациента: “Состояние нормальное.. пока никаких эффектов”